— Вот чего я не понимаю. Когда вы говорили про Лионский вокзал, ты сказал, будто этот человек не решился пойти домой, потому что тогда бандит узнал бы, где он живет.
— Да, вероятно, я так и сказал.
— А вчера ты говорил, что он, по-видимому, сменил пиджак.
— Да. Ну и что из того?
— А Комелио ты сейчас сообщил, что он, похоже, ел «брандад» в своем собственном кафе. Значит, он-таки вернулся туда. Выходит, он больше не опасался, что его выследят.
Действительно ли Мегрэ думал об этом раньше? Или же ответил экспромтом?
— Одно вполне связано с другим.
— В самом деле?
— На вокзале он был во вторник вечером. Он мне еще не звонил. Надеялся, что оторвется от преследователей.
— А на другой день? Полагаешь, его больше не преследовали?
— Возможно. Даже вероятно. Только я еще прибавлю, что часов в пять он изменил свое решение. Не забудь: он кому-то звонил и попросил у кельнера конверт.
— Конечно…
Хотя мадам Мегрэ и не была убеждена в этом, она со вздохом произнесла:
— Наверно, ты прав.
Молчание. Время от времени переворачивалась страница, да носок, лежавший в подоле жены, становился чуть длиннее.
Мадам Мегрэ открыла было рот, но промолчала. Не поднимая головы, комиссар произнес:
— Ну, выкладывай! Что ты хочешь сказать?
— Да так, пустяки… Просто я подумала, что он, видно, совершил промах, раз его все-таки убили.
— И в чем был его промах?
— А в том, что пошел домой. Извини, что помешала читать.