Заметки о моем поколении. Повесть, пьеса, статьи, стихи

Джерри. Никого.

Шарлотта. Не может быть.

Джерри. Что?

Шарлотта. Не может он сам собой звонить.

Джерри (раздражаясь). Думаешь, это смешно? (После паузы.) Какой-то человек искал дом двадцать один сорок пять. Я сказал, что наш – двадцать один двадцать семь, и он ушел.

Слышно, как Шарлотта спускается по скрипучей лестнице. Вот и она. Это тридцатилетняя женщина, хотя выглядит она старше, как я и говорил, с обрюзгшим лицом, но оружия не сложившая. Скажи ей, что после замужества она на девяносто процентов подурнела, и она будет с пеной у рта все отрицать, в то же время свято уверенная, что виноват муж. Зануда и плакса, она ни в чем не уступит. Честно говоря, мне она не нравится, хотя, видит бог, переделывать ее уже поздно.

Шарлотта. Я думала, ты пошел на съезд республиканцев.

Джерри. Я собирался. (Вспоминает о предстоящем визите бэ-у-тэ…) А теперь раздумал.

Шарлотта. Тогда, ради Христа, не порть мне вечер – не приставай. Мне и так тошно.

Оба опускаются в кресла. Шарлотта достает корзину с шитьем, берет из нее мужскую ночную рубашку и начинает ее распарывать. Джерри, уткнувшись в журнал, краем глаза следит за ней. Он с трудом сдерживает себя.

Джерри. Зачем ты рвешь рубашку?

Шарлотта (саркастически). Для смеха.

Джерри. А почему мою, а не свою?

Шарлотта (раздраженно). Я знаю, что делаю. Ради бога, отвяжись.

Джерри (мирно). Я просто спросил. (После долгой паузы.) Меня сегодня обследовали.

Шарлотта. Что?

Джерри. Обследовали.

Шарлотта. А что это такое?

Джерри. Специалист смотрел. У нас всех обследовали. (Со значением.) Вот такую таблицу на меня составили. (Руками отмеривает в воздухе два фута.) Слушай… (Порывисто встает, подходит к Шарлотте.) Какого цвета у меня глаза?

Шарлотта. Откуда я знаю? Вроде – карие.