Пилоты фашистов швыряли бомбы в советские пушки, защищавшие заводские цеха. Зенитчики дружно вели ураганный огонь и сбивали немецких стервятников одного за другим.
И те и другие несли чрезвычайно большие потери. Скажи кто-то о них, два года назад, никто из людей, ни за что не поверил, что такое возможно. Однако, теперь все настолько озлобились, что никто не хотел никому уступать.
Вот только, у них были разные цели. Фашисты рвались на восток ради мирового господства. Наши бойцы защищали Отчизну. Они всеми силами бились с врагом, что желал загнать в вечное рабство, не только всех россиян, но и тех, кто находился поблизости.
А скорее всего и совсем уничтожить их в газовых камерах. После чего, пустить кожу мёртвых людей на абажуры для ламп, кости смолоть в муку для скота, а из мяса и жира сделать брикетики дешёвого мыла.
Спустя двадцать минут, волна самолётов израсходовала боезапас. Эскадрильи повернули назад и устремились прямо на запад. Благодаря советским зенитчикам, кое-что изменилось. Фашисты мчались домой не таким чётким строем, каким летели на город имени Сталина.
Каждый «бомбёр» двигался сам по себе, не соблюдая хвалёного немецкого строя. Количество военных машин сократилось на треть. Остальные сильно дымили моторами. Они едва шевелили рулями, пробитыми крупной картечью во многих местах.
Опасаясь свалится в пике, пилоты люфтваффе мечтали о большой передышке в уютных казармах. Все очень надеялись, что теперь-то они, наконец, в безопасности. Мол, пушкари уже далеко, а советские «красные соколы» безвозвратно разбиты асами Германа Геринга.
А вот защитникам города не удалось отдохнуть даже пару минут. Вторая волна самолётов сменила ушедших. Бушующий огненный ад снова открыл на земле очередной филиал. На позиции всех батарей обрушилась другая атака. Волжская степь потонула в несмолкаемом грохоте.
Не замедляя взятого темпа, Яков крутил ручки маховиков и поворачивал пушку в плоскости, лежащей вдоль горизонта. Он целился в самолёты с помощью второго наводчика.
Подносчик снарядов таскал тяжёлые «чушки». Он, как челнок, бегал туда и сюда и заряжал тяжёлую пушку опять и опять. Раненый в грудь наблюдатель стрелял. Привычные для всех операции повторялись снова и снова.
Уши у всех заложило от частых разрывов. Лейтенант почти что, оглох от невыносимого шума. Несколько раз, осколки железа свистели возле него. Кусочки металла порвали сапоги и одежду. Они разрезали кожу на руках и ногах и сильно били по каске. Если б не крепкая сталь «халхинголки», то парень давно был бы мёртв.
В разгар смертельного боя, послышался голос одного наблюдателя. Перекрывая ужасающий грохот, он громко крикнул: — Немецкие танки! — и всё вокруг стало значительно хуже, чем было до этого.
Яков глянул на северо-запад. От далёких развалин катились две «тридцатьчетвёрки». Лейтенант чуть не выкрикнул: — Наши! — но вовремя понял, жуткую вещь. Вместо красной звезды, на броне находились большие кресты.
Сзади тянулись пять или шесть фашистских «Т-3» с короткими, двухдюймовыми пушками. За ними мелькали стальные «коробки», несущие значительно меньший калибр, от двадцати до тридцати семи миллиметров.
Лейтенант повертел головой. Яков с радостью понял, что все пушки его батареи целы, а расчёты на месте. Правда, возле орудий крутилось всего по три-четыре бойца, а не по семь человек, как положено по регламенту РККА. Зато, они продолжали стрелять в небеса, и ещё отбивались от самолётов фашистов.
Парень отметил, что грунтовая дорога, по которой движутся танки, тянется наискосок. Она проходит по пустырю между руинами жилого посёлка, и упирается в широкий прогал. В тот самый разрыв, что лежал между его, и соседней, второй батареей.
То есть, бронемашины слегка подставляли свой бок под выстрел первого и второго орудия. На расстоянии в один километр, зенитки пробьют лобовую броню толщиной даже в сто миллиметров.
Встав на площадку, на которой сидел, измученный Яков напрягся и, перекрыв шум смертельного боя, крикнул во всю мощь своих лёгких: — Первое и второе орудие! Бронебойным по танкам! Третье с четвёртым, стрелять по воздушным стервятникам!
Несмотря на шум громких выстрелов и грохот разрывов от бомб, парня услышали на находящейся справа позиции. Они тотчас исполнили приказ командира.
Соседняя пушка и та, где был лейтенант, опустили стволы в горизонтальную плоскость. Две остальные продолжили бить в самолёты противника. С неба по-прежнему слышался вой «пикировщиков», падали бомбы и сухо трещали пулемёты фашистов.