— «Значит, стрелки нормально идут. Всё дело в моём восприятии…» — начал лейтенант размышлять. Поняв, что не время сейчас думать об этом, он оборвал сам себя. Отбросил досужие мысли. Обошёл все боевые позиции, и с огорчением выяснил, что дела обстоят не ахти. И это, если сказать очень мягко.
Все пушки были побиты осколками и очень нуждались в мелком ремонте. Из сорока двух бойцов, которых он утром взял себе под команду, после полудня, на ногах оставалось лишь тридцать четыре.
Трое оказались убиты на месте. Пятеро ранены, двое из них тяжело. Скорее всего, они скоро умрут. Все остальные зенитчики измотаны до крайних пределов. Им бы сейчас отдохнуть, хотя бы до вечера, а там будет видно. Можно ли их снова поставить к орудиям?
От контуженого молодого ефрейтора, служившего здесь со вчерашнего дня, Яков узнал, что приехавшие утром ремонтники сгрузили с машины ящик с каким-то железом. Ни одного офицера на батарее тогда не имелось. Припасы оставили в землянке солдат.
Вместе с другим, менее пострадавшим бойцом, парень сходил в то жилище. Лейтенант нашёл там коробку с запасными частями и кое-каким инструментом. Вдвоём они принёсли все детали к ближайшей зенитке и стали чинить боевой механизм.
Всё делал Яков, солдат был на подхвате. Устраняя поломки, зенитчик подумал: — «Ещё пара подобных атак и здесь останется меньше людей, чем было утром, до моего появления».
К счастью бойцов, пушки пострадали несильно. Уже через час, их удалось привести в состояние готовности к бою. Пока он возился с повреждённой матчастью, бойцы перевязали всех раненых. Затем, подняли на руки «лежачих» и отнесли в большую землянку, стоящую возле «дороги». По ней всегда приезжали «полуторки».
Трое из «лёгких» взяли бинокли и заняли места наблюдателей. Те красноармейцы, кто стояли ещё на ногах, подносили снаряды. Лишь после того, как боекомплект переместился к орудиям, они занялись другими делами. Более скорбными.
Пришёл черёд тех бойцов, что погибли в последней атаке фашистов. Четыре крепких солдата, по-очереди подходили к ещё неостывшим телам и брали их за руки, за ноги.
Спотыкаясь в ходах сообщения, живые, чуть ли не волоком, тащили мёртвых товарищей на ближайший пустырь. Туда, где находилось скромное кладбище. К счастью оно располагалось в низинке. Фашистские снайперы не могли наблюдать за этим участком.
Уложив всех покойников коротким рядочком, бойцы взяли лопаты, поплевали в ладони, и разравняли дно воронки от бомбы, одну на троих. Они пустили в могилу убитых зенитчиков. Закрыли бледные лица их же пилотками и закопали без всяких салютов и длинных речей.
Слегка отдышались, солдаты написали фамилии павших на крышке, снятой с какого-то ящика, и установили простой «монумент» на свеженасыпанном холмике. В печальном молчании постояли минуточку рядом и, еле двигая усталые ноги, двинулись к пушкам.
Всё это время, остальные бойцы расчищали окопы возле зениток. Они выбросили из них кучи земли, насыпанной взрывами бомб. Убрали обломки досок от раскуроченной тары для боеприпасов и великое множество стреляных гильз. Всё это сбросили в небольшую низину.
Затем, приготовили десятки снарядов к новому бою, который наверняка, очень скоро начнётся. Выставили двух часовых. Свалились в мелкую пыль там, где стояли и тотчас уснули. Вернувшиеся с погребенья, могильщики, не мешкая, рухнули возле лежащих соратников, и застыли, как трупы.
Вспомнив, что нужно связаться со штабом полка, Яков решил, нужно сходить к прожектористам, что находились поблизости. Он кое-как отряхнул запылённую форму и пошёл на восток, к их огромным машинам.
Лейтенант равнодушно взглянул на молодую блондинку, с сержантскими треугольниками в тёмно-зелёных петлицах. Парень увидел красноармейца, пробегавшего мимо. Остановил и спросил: — Где найти командира?
Тот затоптался на месте, как конь, но не посмел возражать офицеру. Он сопроводил зенитчика к большому железному ящику защитного цвета. Указал на начальника подразделения, возившегося со сложной аппаратурой, и убежал по срочным делам. Яков представился капитану и попросил разрешения позвонить по команде.
Рыхлый и пожилой офицер, сразу видно из штатских, с интересом взглянул на незнакомого парня. Он подумал о том, что это уже третий связной, от зенитчиков за прошедшие сутки, но ничего не сказал. Кто его знает, может быть, они ходят сюда все по-очереди? Посмотреть на девчат, познакомиться. Шуры-муры, и прочее?
Понимая, что дело их ещё молодое, капитан лишь молча кивнул. Закрыл дверцу железного шкафа на ключ и предложил гостю пройти за ним следом. Офицер отвёл его в свою небольшую землянку. На ящике от зенитных снарядов стоял армейский полевой телефон. Видно солдаты его провели с их ближайших позиций.
Парень шагнул к отлично знакомой деревянной коробке. Она была размером в три больших кирпича, положенных плашмя друг на друга. Яков открыл глубокую верхнюю крышку, крепившуюся на петлях по длинному краю. Вынул тяжёлую трубку из бакелита и нажал на красную кнопку с надписью — «Вызов».