– У него есть что-либо общее с президентом Югославии[4]?
– Похоже, он мнит себя дальним родственником, но мне не удалось этого подтвердить. Однако во что я действительно проверил – во время войны в Боснии[5] он сколотил приличное состояние. А рискованные виды спорта – это его хобби.
– Спрашивается, почему мы допускаем к участию в ралли таких типов, как этот Милошевич?
– Потому что они подают заявку. К тому же имей в виду, что в условиях адской жары и сильного напряжения даже лучший из лучших может взорваться и совершить ошибку.
– Ты совершил бы?
– Ну, я не мчусь со скоростью более ста километров в час по пустыне, глотая пыль под солнцем, расплавляющим мозги. Как и ты, я предпочитаю передвигаться в вертолете.
– Да уж, сверху на все смотришь с другого ракурса.
– И с какого же?
– С более объективного, что ли.
Ив Клос шумно сглотнул и смешно сморщил нос.
– Ты хочешь объективности? Так вот, этим шестерым придется туго. Или я сильно ошибаюсь, или, как только гонки закончатся, все постараются поскорее умыть руки. Никто не будет заниматься «пропавшими в пустыне».
– Но Фаусетт несет ответственность!
– Перед кем? Перед общественным мнением? Все, что происходит, добавит больше соли и перца в мероприятие будущего года. Если вспомнят, конечно.
– А перед родственниками жертв не несет?
– Ну и что они могут сделать? Привлекут его к суду?
– Например.
– К суду какой страны? И в чем конкретно его могут обвинить?
– В попустительстве и в не предоставлении помощи тому, кто находится в опасности.
– А у тебя хоть есть представление о времени и о деньгах, которые потребуются на судебные издержки? Забудь! Организаторы ралли ежегодно ворочают миллионами и не остановятся ради каких-то шести трупов. В конце концов, люди ищут в гонках адреналин, и они его получают.
– Но это жестоко!