– Опять повторюсь – вас всех лечить надо.
– Если у нас паранойя, то это не значит, что вокруг нет врагов. Поверь, Гена, их полно. И они не пожалеют ни нас, ни страну.
– Тебе верю. Хоть ты и псих… А о трудоустройстве не беспокойся. Возьму тебя санитаром. Ты мужик здоровый. Больные уважать будут. А медсестрички – целовать в щечку. И главное, у нас в больничке все гораздо логичнее и спокойнее, чем у вас во власти.
– А знаешь, все же победа будет моя. Потому что за мной правда.
– Дай бог. Совсем плохо будет – приходи к нам в больничку. Отлежишься. Подлечишься.
– Типун тебе на язык!..
На следующий день в тире на плановых стрельбах я встретил Граца. Он близоруко всматривался через мушку в цель.
Начальник следственной группы был сама вежливость. Но в глубине глаз пылала злоба. Неудивительно. Потерял своего главного свидетеля Дария Хижняка. Интересно, он уже знает, что это моя работа? Или только подозревает?
Но внешне ничем своей неприязни он не показал. Наоборот, подобострастно стелился, преданно глядя в глаза. И хвастался своими подвигами:
– Движется дело по «Пролетарскому дизелю». Прогремим на весь СССР. И вашу роль, Ермолай Платонович, тоже укажем. Кто грудью на динамитные шашки лег? Вы. Почти как я тогда, на гранату, когда меня ранили…
Про «укажем роль» – эта звучало как-то двойственно. Указать на бумаге роль человека можно очень по-разному. А бумага все стерпит.
– Все по заслугам получат, – завершил речь Грац, все же выстрелив из «ТТ» и промазав. Спрятал пистолет в кобуру.
– Ценю вашу принципиальную позицию, – сказал я, тряся ему руку. – Большую работу сделал, Ефим Давидович. Иногда я был несправедлив к тебе, но это рабочие моменты. Как коммунист, признаю твои заслуги.
В общем, обменялись комплиментами. Прикидывая при этом, что неплохо бы всадить в оппонента пулю прямо сейчас, не отходя от тира.
Эх, жизнь чекистская. Надо улыбаться. А в Гражданскую рубанул бы такую контру шашкой наискосок. А потом ответ бы держал перед революционным командованием по совести. Сейчас так не получится.
В глазах Граца помимо ярости я читал угрюмое торжество. А ведь этот таракан что-то задумал. Ну что же, будем готовиться к сюрпризам. На крайний случай письма я уже заготовил. Только помогут ли?
Шальная мысль мелькнула: «А может, и правда бежать?» Каюсь, уже давно заготовил тревожный пакет – паспорт на чужое имя, деньги, даже оружие. И, глядя в глаза Граца, понимал – наверное, пора.
А потом всколыхнулось все внутри. Да черт с ними со всеми! Пусть я погибну. Но еще потрепыхаюсь, и мало никому не покажется!..
Бесславно погибнуть возможность мне дали даже быстрее, чем я думал…
Глава 8