– Найду поганцев. Иначе как людям в глаза смотреть? Такой удар по нашему авторитету!
Знал я Тимофеева давно. Добросовестный служака, потомственный землепашец из местных. И его правда очень сильно волновало, как он своим землякам посмотрит в глаза. Правильный мужик. Но получит по шее основательно. А иначе нельзя. Такое ЧП. Кого-то нужно наказать.
Ладно, с наказаниями потом. Сейчас другие заботы важнее.
– Что делать будем? – спросил я.
– Хутора, деревни обшариваем. По адресам их оставшихся в области родственников выставляем засады.
– Из области им выбраться трудно. Я уже поднял войска и все наличные силы. Транспорт и дороги перекрыты крепко. Ориентировками с их рылами обклеем каждый столб. Каждый агент и общественник будет спать и думать – как найти этих кровососов. Хлопнем, как только они на людях покажутся.
– Если покажутся, – набычился Тимофеев, положив кулаки на свой рабочий стол, на котором стояла массивная бронзовая чернильница. – Думаю, они в лесах затаились. Иначе бы уже засветились. А обшарить леса не хватит никаких дивизий. Там и заказники, и заповедники, и болота. В них все завоеватели сгинули.
– Что от меня требуется? Какая помощь?
– По ходу и будем решать. Пока всего хватает. Кроме конкретных сведений.
– Конкретные сведения, – кивнул я.
В разведке и контрразведке самое ценное – это слова и сведения, которые порхнули в воздухе и исчезли. От них зависят судьбы.
На столе зазвонил телефон. Тимофеев сорвал резко трубку. Буркнул:
– Начальник Крутилинского отдела у аппарата!
И тут же подскочил, чуть ли не вытянулся по струнке.
– Так точно… Ищем. Все задействованы. Так точно. Тут… Так точно. Да… Так точно.
И протянул мне трубку:
– Вас начальник управления.
Голос у Гаевского звенел, и было в нем мрачное торжество из разряда «мы же вас предупреждали».
– Ну что, прошляпили! Кулацкий элемент распоясался уже везде, где можно и нельзя! И это за две недели до выборов в Верховный Совет РСФСР!
– Что вы имеете в виду?