Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке

И чары ее мгновенно рассеялись.

Уленшпигель, Ламме и мясники переглянулись.

— Ну как, заплатите вы мне? — обратилась к Уленшпигелю старуха Стевен. — Заплатите вы мне, мессир Уленшпигель, молодец по части добывания жира из проповедников?

Ламме хотел было ей ответить, но Уленшпигель сделал ему знак молчать и сказал старухе Стевен:

— Мы вперед не платим.

— Я свое получу из твоего наследства, — ввернула старуха Стевен.

— Гиены питаются трупами, — отрезал Уленшпигель.

— Да, да, — вмешался один из сыщиков, — эти двое ограбили проповедников — больше трехсот флоринов! Жиллине есть чем поживиться.

А Жиллина опять запела:

Купи лобзаний счастье, Улыбок благодать, Смех, слезы, сладострастье… Могу и смерть продать!

И, смеясь, воскликнула:

— Выпьем!

— Выпьем! — крикнули сыщики.

— Выпьем! — подхватила старуха Стевен. — Слава тебе, Господи: двери заперты, на окнах крепкие решетки, птички в клетке — выпьем!

— Выпьем! — сказал Уленшпигель.

— Выпьем! — сказал Ламме.

— Выпьем! — сказали семеро.

— Выпьем! — сказали сыщики.

— Выпьем! — наигрывая на виоле, сказала Жиллина. — Выпьем за то, что я красивая! В сети моей песенки я могла бы самого архангела Гавриила залучить.

— Стало быть, выпьем, — подхватил Уленшпигель, — и, чтобы увенчать наше пиршество, выпьем самого лучшего вина. Пусть в каждую частицу наших жаждущих тел проникнет капля жидкого огня!

— Выпьем! — сказала Жиллина. — Еще двадцать таких пескарей, как ты, и щуки перестанут петь.