Избранное

Они ходили из трактира в трактир, и пока оба брата и сестра отыскивали вход, Ромул забегал во двор, вынюхивая на помойке кости и остатки супа.

— Где украли? — кричали комедиантам.

Отовсюду их выгоняли или не впускали вовсе.

Глаза Жака горели, и Фрицек чувствовал, что у брата внутри все клокочет. Они брели по городу. Уже зажигались газовые фонари, вспыхивали витрины колбасных и мануфактурных лавок. Им встречались люди, одетые в меховые пальто, повязанные шарфами, с облачками пара у рта. Засунув руки в карманы, люди шли не спеша, не понимая, как опасно встретить трех продрогших комедиантов, которых ожесточил двухдневный голод.

Комедианты пересекли площадь. В вестибюле отеля, куда они вошли, швейцар зажигал газ.

— Куда? — заорал он на них со стремянки.

— Вы не купите сено?

Дверь ресторана открылась, в вестибюль проник свет, шум голосов и клубы табачного дыма.

— В чем дело?

— Пан хозяин, купите две охапки сена!

Хозяин презрительно смерил их с головы до ног.

— Где стащили?

— Это наше. У нас лошадь.

— Ладно, положите сюда! Сколько просите?

— Шестьдесят геллеров.

— Что? Десять! Не хотите?

Мгновенье Жак раздумывал.

— Ну, тогда забирайте обратно!

— Давайте! — хрипло произнес Жак.

Когда они вышли из вестибюля, Фрицек при свете фонаря видел, как у брата дергалась щека и дрожала рука, сжимавшая монету. Он испугался, как бы Жак не выбросил ее.