Миф о том, что эволюция в основном происходит по мужской линии, все еще популярен. Откройте любую книгу по предыстории человечества — и вы увидите изображения мужчин, занятых войной, разводящих огонь, охотящихся на крупную дичь, строящих шалаши и защищающих женщин и детей, которые в страхе жмутся друг к другу перед лицом внешних угроз. Эти сцены могли иметь место в реальности, но почему героями истории каждый раз оказываются мужчины? Разве женщины не внесли свой вклад в успехи нашего биологического вида? Самое возмутительное высказывание на эту тему (а их довольно много) исходит из уст американского хирурга Эдгара Бермана, который в своей книге «Законченный шовинист» (The Compleat Chauvinist) хвастался: «Мы, мужчины, уже три миллиарда лет рождаемся наиболее приспособленными»[195].
Боюсь, что это утверждение выставило Бермана законченным идиотом. Концепцию эволюционной приспособленности не стоит путать с повседневным употреблением этого термина в значении индивидуальной физической приспособленности, как в словосочетании «приспособленность к физическим упражнениям». Приспособленность заключается не в том, кто может прыгнуть выше всех или быстрее всех пробежать дистанцию. В биологии приспособленность определяется как успешное выживание и размножение. Она может проявляться через более крепкую иммунную систему, более острое зрение, лучшую маскировку, более крупные легкие или любое другое выгодное качество. Поскольку приспособленность измеряется генетическим вкладом в новое поколение, с точки зрения логики все до единого представители одного пола не могут быть в целом более приспособленными, чем все до единого представители другого пола. В этом смысле приспособленность нерасчленима. У организмов, размножающихся половым путем, мать и отец вносят равный вклад в геном. Если самцы определенного вида справляются плохо, участь самок тоже будет плачевной. И наоборот, если плохо справляются самки, самцы могут позабыть о любом генетическом наследии. Один из полов, приспособленный лучше другого, это как галера, на которой все сильные гребцы собраны на одной стороне корабля, а все слабые — на другой. Она будет плавать исключительно по кругу.
У женской приспособленности есть четкие условия. Конечно же, представителям обоих полов необходимо питаться и избегать когтей хищников, но они совершают разный вклад в будущее поколение. Следует ожидать, что самки скорее будут стремиться к своей цели, чем покоряться судьбе. Предприимчивая сексуальность самок, известная как женский выбор, стала одной из самых горячих тем в биологии. Ее также называют промискуитетом, но это слово часто звучит морализаторски и с оттенком осуждения. Я предпочитаю называть ее авантюризмом или инициативностью. Это явление было под строжайшим запретом к обсуждению, словно самки могут быть только верными, скромными и разборчивыми. Все чаще появляющиеся свидетельства женского сексуального авантюризма сместили акцент с пениса на клитор и с мужского сексуального влечения на женский оргазм. Женское раскрепощение добралось до эволюционной биологии.
Когда-то даже наличие клитора у приматов было под сомнением. Если его и обнаруживали, то часто принимали за пенис. В одной статье XIX в. упоминался «орангутан-гермафродит», но на соответствующей гравюре был изображен гиббон, известный своим пенисоподобным клитором. Знаменитую обезьяну XVIII в., выставленную в Королевском музее физики и естественной истории во Флоренции (Италия), считали гермафродитом. Эксперты спорили о статусе этого «уродца», который, по слухам, вгонял посетителей в краску. И все это только из-за того, что у некоторых приматов имеется такой крупный клитор, что самку можно принять за самца[196]. Это особенно характерно для неотропических приматов. Например, в нашей колонии капуцинов мы однажды присутствовали при рождении молодого самца с выдающимися гениталиями, которого мы назвали Лансом. Спустя годы поведение Ланса становилось все более странным. Наши подозрения подтвердились, когда хромосомный анализ показал, что «он» на самом деле она.
Еще одна разновидность неотропических приматов, известная своим удлиненным клитором, — это коаты. Мы с моим давнишним итальянским коллегой Филиппо Аурели, будучи в лесу на полуострове Юкатан в Мексике, всматривались в кроны деревьев через бинокли в надежде разглядеть обезьян. Объекты исследования Филиппо лазили по веткам высоко над нами, так что сложно было рассмотреть их гениталии. Учитывая, что самцы этого вида примерно одного размера с самками, я спросил Филиппо, как он их различает. Его ответ был полной неожиданностью. Обезьяны, у которых «что-то болтается на месте гениталий», — самки, даже среди молодняка. Пенис и яички самцов маленькие и хорошо спрятаны под шерстью. Причина этой анатомической особенности неизвестна. Самки иногда прикасаются к своим и чужим отвислым клиторам, но неясно, доставляет ли такой большой размер этого органа дополнительное удовольствие.
Изучая паукообразных обезьян в Честерском зоопарке (Великобритания), Филиппо часто видел, как человеческие матери объясняли своим детям, как хорошо отцы обезьянок заботятся о малышах. Они показывали на обезьянку с отростком на месте гениталий, переносящую детеныша на спине, и сочиняли, как часто делают родители, истории о развернувшейся перед ними сценке. Так происходило, пока они не прочитывали табличку с описанием увеличенного клитора у этого биологического вида. После этого они старались исхитриться и вплести новую информацию в свой рассказ, если он в принципе продолжался.
Определить пол шимпанзе и бонобо не составляет труда, особенно в период эструса у самок. Самка демонстрирует розовый знак размером с футбольный мяч у себя на заду, сигнализирующий каждому самцу в округе, что она готова к спариванию. У бонобо набухшая паховая ткань и половые губы скрывают клитор, который у особей этого вида крупнее, чем у людей и шимпанзе. Самки бонобо предпочитают совокупляться лицом к лицу, так как эта позиция гарантирует стимуляцию их вульвы, расположенной спереди. Но эволюция самцов бонобо, очевидно, подтормаживает. Они предпочитают классическую позу «по-собачьи». Это может приводить к забавному недопониманию. Если самец начинает процесс сзади, в самый разгар спаривания самка быстро переворачивается, чтобы принять свою любимую миссионерскую позицию. Неудивительно, что спариванию у бонобо предшествует множество жестов и звуков, помогающих договориться о позиции. Эти любители камасутры совокупляются во всех мыслимых позах, включая такие, которые людям не под силу, например вниз головой, уцепившись за ветку ногами.
Я так привык к гениталиям человекообразных обезьян, что они не кажутся мне ни нелепыми, ни уродливыми, хотя я, без сомнения, назову их громоздкими. Самки обезьян с набухшими гениталиями не могут нормально сидеть; им приходится неловко перемещать свой вес с одного бедра на другое, чтобы не сидеть на распухшей части тела. Ткань на ней очень тонкая. Она начинает кровоточить по малейшему поводу, но в то же время невероятно быстро заживает. Мы должны быть благодарны, что нас избавили от этих украшений. Если бы наши гениталии были устроены так же, то во всех стульях посередине сиденья имелась бы большая дыра.
Клитор бонобо привлекает внимание из-за неослабевающих домыслов вокруг его человеческого эквивалента. Отец-основатель психоанализа австриец Зигмунд Фрейд изначально завел нас в тупик. Он единолично подарил нам мифический источник наслаждения, известный как вагинальный оргазм. Да, это явление изобрел человек с ограниченными знаниями по анатомии, не имеющий своей вагины. Фрейд посчитал вагинальный оргазм более высоким по уровню, отмахнувшись от клиторального удовольствия как от детской игры. Женщин, получающих оргазм от клитора без необходимости пенетрации, увы, причислили к недостаточно развитым и нуждающимся в психиатрическом лечении. Учитывая огромное влияние Фрейда, клитором решили пренебречь. Медицинские учебники изображали его намного меньше, чем он был в действительности, или вовсе не указывали.
Но Фрейд ошибался. Вагина, соединяющая матку с вульвой, не слишком чувствительна. Она служит каналом во время родов и обладает мышечной стенкой с небольшим количеством нервных окончаний. Она не может быть существенным источником наслаждения. Мы все слышали о точке G, но до сих пор ни один анатом не смог определить ее точное местоположение. В то же время клитор нетрудно отыскать. Это эректильная часть вульвы, содержащая специальные клетки, предназначенные для сенсорной стимуляции. Так как нервы клитора доходят до стенки вагины — анатомы говорят о клитоуретро-влагалищном комплексе (КУВ), — сложно определить, где именно зарождается удовлетворение. В отличие от мужского оргазма, который четко локализован, женский рассеян. Пенетрация может служить дополнительным источником удовольствия, но происходит оно в основном благодаря трению о клитор, который является сокровищем для женского оргазма[197].
Возможно, фрейдовское пренебрежение клитором отражает общепринятое беспокойство о том, что женщины возьмут под контроль свою сексуальность. Возможно, они начнут говорить мужчинам, что им делать, или научатся получать удовольствие без их помощи. Подчеркнутое значение пенетрации было призвано держать женщин в узде. Американский историк Томас Лакер писал:
История клитора — это притча о том, как тело обтесывают в форму, полезную цивилизации, вопреки, а не благодаря ему самому. Язык биологии придает этой истории риторический авторитет, но не описывает более глубокую реальность нервов и мышц[198].
Для многих феминисток клитор стал символом раскрепощения. Американская научная журналистка Натали Энджер сравнивала его с хорошо настроенным фортепиано, божественно играющим Баха для всякой женщины, готовой слушать[199]. Тем не менее определить его функцию не так-то просто. Учитывая, что женский оргазм не требуется для зачатия, в чем же его назначение? Некоторые утверждают, что клитор так же бесполезен, как мужские соски, и что женщинам он не нужен, при условии что они соглашаются заняться сексом, когда предоставляется такая возможность. То, что они могут испытывать оргазм, — это всего лишь удачный побочный эффект эволюции. Американская женщина-философ Элизабет Ллойд формулировала это следующим образом:
Мальчики и девочки имеют одинаковую анатомическую структуру в течение первых двух месяцев на эмбриональной стадии, и только потом появляются различия. Женщина получает оргазм, поскольку в будущем он понадобится мужчине, точно так же как мужчина получает соски, потому что в будущем они понадобятся женщине[200].
Биолог Стивен Джей Гулд соглашался с Ллойд в том, что клитор — довесок к эволюции пениса. Он называл женский оргазм «восхитительной случайностью»[201]. Гулд также проводил параллель с мужскими сосками, которые появились в ходе эволюции как побочный продукт женской способности к грудному вскармливанию. У всех самцов приматов, даже у могучей гориллы, имеются соски, которые им не нужны и никогда не пригодятся. Но большинство биологов, даже признающих существование атавистических черт, скептически относятся к тому, чтобы называть естественное свойство дезадаптивным. Наши инстинкты подсказывают нам, что свойства не могут существовать без причины. Я так же отношусь к частям человеческого тела, которые часто удаляют в больницах, — таким, как крайняя плоть и аппендикс. Если эти части действительно настолько ненужные, как верят авторитетные медики, разве эволюция не избавилась бы от них давным-давно?
Отношение к аппендиксу поменялось. Этот конкретный отросток слепой кишки возник в ходе эволюции более чем у тридцати различных семейств животных, так что он не может быть бесполезным. Считается, что он оберегает микрофлору кишечника, которая помогает перезапустить желудочно-кишечный тракт после тяжелой дизентерии. Теперь аппендикс считается функциональной частью организма.
Так же я отношусь и к клитору. Прежде всего, он имеется у всех млекопитающих. Клитор есть как у мыши, так и у слона. Во-вторых, это орган, который «дорого обходится». Он значительно больше развит и более чувствителен, чем мужской сосок. Это чудо эволюционной инженерии. Ллойд и Гулд не знали об этом, когда приводили свои доводы, но клитор не уступает пенису по части тысяч нервных окончаний, которые получают тактильные сигналы. К нему ведут очень толстые нервы, что говорит о его большой значимости как для тела, так и для сознания. Так как плотность чувствительных клеток в нем выше, чем в пенисе, то клитор вряд ли является несущественным органом[202].
Клитор, скорее всего, возник в ходе эволюции как средство, превращающее секс в приятное занятие, вызывающее привыкание. Предполагается, что женская сексуальность инициативна и подразумевает поиск до тех пор, пока не будет найдено то, что понравится. Это объясняет, почему наиболее крупные клиторы имеются у биологических видов, отличающихся многоцелевым эротизмом. Помимо нас это дельфины и бонобо, которые часто стимулируют свои и чужие гениталии, практикуют петтинг и вступают в обычную половую связь с целью наладить контакт друг с другом и мирно сосуществовать. Я не считаю случайностью, что клитор дельфинов самый крупный из известных в природе[203]. Также я не считаю случайностью выступающий клитор у бонобо, который у молодых самок торчит спереди как мизинчик. В дальнейшей жизни вокруг него образуются припухшие ткани и его сложнее разглядеть, но он по-прежнему удваивается в размерах при возбуждении. Из вялого и мягкого он становится жестким и крепким. Поскольку отвердевают и головка, и основная часть, клитор бонобо реагирует на стимуляцию как эрегированный пенис. Во время спаривания с самцом самка бонобо часто пускает в ход руку, чтобы стимулировать яички самца или собственный клитор.
Лабораторные эксперименты с обезьянами показали, что мы не единственный биологический вид, у которого женское сердце бьется чаще на пике возбуждения. У обезьян в этот момент также наблюдаются маточные сокращения, которые подтверждают наличие оргазма в соответствии с критерием Мастерса и Джонсон. Никто не проводил таких же экспериментов с бонобо и дельфинами, но и здесь, без сомнения, подтвердилась бы та же истина[204].
Любой, кто видел двух самок бонобо в разгар интенсивного GG-трения, согласится, что у них весьма довольный вид. Самки обнажают зубы в ухмылке и пронзительно повизгивают, когда трутся клиторами, глядя при этом друг другу в глаза. Детальный анализ видеозаписей, выполненный Сью Сэведж-Рамбо из Национального центра изучения приматов Йеркса, показал, насколько такой обмен ласками жизненно необходим. Половые контакты инициируются обеими сторонами, и каждая из сторон вносит в них свой вклад. Когда совокупляются самец и самка бонобо, скорость толчков самца увеличивается или уменьшается в зависимости от выражения лица самки и звуков, которые она издает. Он может и полностью остановиться, если самка избегает зрительного контакта и подает сигналы скуки, зевая или занимаясь собственным грумингом. У шимпанзе же, напротив, самец диктует позицию, и зрительный контакт происходит только тогда, когда самка оборачивается и смотрит через плечо[205].
ebooksa