Непокорная,

Войслав кивнул:

– Я считал его хорошим товарищем, а он ведет себя высокомерно и неуважительно.

– Ему обидно: столько месяцев он жил рядом со мной, не догадываясь о том, что я девушка, – ответила Йоханна, понимая, что иначе Мышковский начал бы приставать к ней гораздо раньше.

Попытки Игнация завоевать расположение Йоханны не остались незамеченными и для Адама. Капитану очень хотелось развернуться и с помощью парочки тумаков напомнить Мышковскому о том, кто в отряде главный. Когда Игнаций получил отпор, настроение у Османьского улучшилось, и через некоторое время он поймал себя на том, что насвистывает веселую песенку.

8

Пришла осень. Погода испортилась, и в армии начались разговоры о том, что лучше было бы вернуться на родину и продолжить войну против турок в следующем году, там, где это принесет Польше больше пользы. Хотя переговоры с советниками императора о территориях для Польши велись тайно, каждый польский воин знал: австрийцы категорически отказались признать претензии Яна Третьего.

Как сильно ухудшились отношения с союзниками, Османьский и его всадники поняли, когда Лешек привез провиант, полученный у австрийцев. Открыв один из мешков, Адам увидел там больше шелухи, нежели овса, и фыркнул от отвращения, заметив крысиный помет, составлявший почти треть содержимого.

– Мы не можем давать такой овес своим лошадям, – сердито сказал Османьский.

Лешек поморщился и посмотрел на него:

– При чем тут лошади? Это дерьмо предназначено для нас. Негодяй австриец, который передал мне эти мешки, сказал: «Если ваши лошади голодны, они могут есть траву».

– Чиновники императора Леопольда сошли с ума? – рассердился Адам. – Согласно договоренностям австрийцы обязаны обеспечивать нас провиантом. Это не что иное, как оскорбление!

Исполненный ярости, он побежал к палатке короля. Там уже собралось несколько разгневанных капитанов и квартирмейстеров. Они во весь голос кричали о том, что австрийцам хватило наглости всучить им негодный провиант.

Наконец шум стал настолько громким, что король вышел из своей палатки.

– Что происходит? – удивленно спросил он.

Один из офицеров протянул ему горсть испорченного овса:

– Вот что чиновники императора Леопольда поставили нам в качестве провианта! Мы не можем дать это даже лошадям, если не хотим, чтобы они околели. Но австрийцы утверждают, что это предназначено для наших солдат.

Ян Третий посмотрел на несколько зернышек, перемежавшихся катышками крысиного помета, и сжал кулаки:

– Мы не можем этого допустить! Данилович!

Его советник выступил вперед и поклонился:

– Да, ваше величество?