Непокорная,

Карл кивнул и сказал себе, что для него это действительно возвращение домой. Правда, его сестра не останется в Аллерсхайме, а уедет в Польшу. От этой мысли Карлу стало больно, и он невольно оглянулся на Мунджу. Заметив, какими грязными стали ее платье и плащ, Карл решил, что, как только они доберутся до Вены, он купит ей новую одежду.

Старая турчанка и мальчик тоже ехали с ними. После очередного поражения своих соотечественников женщина почти не реагировала на происходящее и лишь причитала себе под нос. Адам уже начал подумывать о том, чтобы оставить ее на берегу. Однако, поскольку старуха и мальчик были его пленниками, он чувствовал ответственность за их судьбу, даже если это означало, что ему придется навсегда оставить их у себя. К сожалению Адама, он не мог послать гонца к Селим-паше и сообщить ему, что его сын жив и здоров и ожидает освобождения в обмен на выкуп. Это можно будет сделать лишь тогда, когда император и султан возобновят обмен посланниками. К тому же Адам сомневался, что маленького мальчика сочтут настолько важной персоной, чтобы вести переговоры о его освобождении. Скорее всего, ему придется возиться с этими старухой и ребенком еще несколько лет.

Когда все они поднялись на корабль и поплыли в направлении Вены, турчанка громко запричитала. Раздраженный Адам повернулся к ней:

– Замолчи, иначе я выброшу тебя за борт!

Угроза заставила женщину прижать мальчика к себе и сесть как можно дальше от Адама. Она натянула вуаль на лицо и замолчала.

Поскольку рана беспокоила Адама, Йоханна была рада, когда он наконец-то уснул.

Никому, кроме людей, тянувших баржу вверх по течению, не приходилось работать, поэтому путешественники могли предаваться размышлениям. По дороге Йоханна время от времени проверяла, на месте ли мешочек с драгоценными камнями, который она нашла в турецком лагере. В последнее время все чаще случались кражи, ведь солдаты, которые считали, что во время грабежа им не повезло, пытались получить компенсацию за счет своих более успешных товарищей. Тем не менее ее драгоцености пока никто не тронул. Йоханна сказала себе, что благодаря этой добыче они смогут увеличить имущество Адама и, возможно, даже построить новый дом. В деревянной усадьбе наподобие той, в которой сейчас жила его мать, Йоханне жить не хотелось, ведь в таком здании в любую минуту мог возникнуть пожар.

Каждый раз, когда девушка задумывалась о будущем, ей в голову неизбежно приходили мысли о Карле. Сколько Йоханна себя помнила, они были вместе и всегда помогали друг другу. Но теперь Карл должен был остаться в Аллерсхайме, в то время как ее новой родиной станет Польша. Йоханне тяжело было представить их расставание, и иногда она даже сомневалась в том, что сможет жить вдали от брата. Однако одного-единственного взгляда на Адама оказывалось достаточно, чтобы развеять ее сомнения. Йоханна любила этого человека и хотела прожить с ним всю жизнь. «Но что будет с Карлом? – спрашивала она себя. – Женится ли он на дочери Гунцберга, как надеялся Матиас?» Она не хотела для брата такой судьбы, ведь в браке, заключенном по расчету, Карл никогда не сможет обрести счастье.

18

Отдых во время поездки по Дунаю всем пошел на пользу. Адаму нравилось, когда Йоханна о нем заботилась. Его рана вскоре затянулась, остался лишь небольшой шрам. Тем временем они вместе строили планы на будущее.

Карл тоже думал о будущем. Фирмин рассказал ему, как обстояли дела в Аллерсхайме.

– Хорошо, что вы едете в сопровождении солдат, господин, – сказал он, когда они добрались до Вены и остановились там на несколько дней. – В замке у ведьмы Геновевы есть несколько прислужников, и, мне кажется, они вполне могли бы на вас напасть, если бы вы приехали одни.

– Пускай только попробуют! – воскликнул Карл с решительным видом.

– В любом случае я рад, что преемником графа Матиаса станете вы, а не подкидыш, которого ведьма Геновева хотела подложить в гнездо Аллерсхаймов, – заявил Фирмин уже не в первый раз и внимательно посмотрел на нового хозяина.

Карл больше не был мальчиком. За время пребывания в Польше он стал настоящим мужчиной. Кроме того, он уже не подчинялся своей сестре, как раньше.

Взгляд Фирмина упал на Йоханну, оживленно обсуждавшую что-то с Османьским. Она тоже изменилась – стала спокойнее и уже не горячилась по любому поводу, как раньше. Даже Войслав стал другим – он больше не позволит старшим конюхам вытирать о себя ноги. Фирмин был хорошего мнения об этом юноше и часто разговаривал с ним, чтобы узнать больше о приключениях, которые пережил в Польше его новый господин со своей сестрой. Должно быть, это было захватывающе и опасно.

Старая турчанка и маленький мальчик не особо интересовали Фирмина. Он узнал, что Адам хочет освободить их за выкуп, и этого для него было достаточно. С Мунджей и ее служанкой все обстояло иначе. Взгляд Карла смягчался, когда он смотрел на юную турчанку, и на его губах появлялась странная улыбка. Хотя Фирмин все еще надеялся, что его господин женится на Кунигунде фон Гунцберг, Карл, будучи представителем дворянства, с легкостью мог позволить себе оставить Мунджу в качестве любовницы.

– О чем задумался? – спросил Карл, когда Фирмин дважды проигнорировал обращенные к нему слова.

Слуга вскочил на ноги:

– Простите меня, господин граф!