Непокорная,

– Ты всегда была мне хорошей дочерью, Мунджа, хоть твоя мать и пыталась с детства привить тебе свою веру.

Хорошо, что в этот момент Исмаил-бей выглядывал из палатки и не увидел, что щеки его дочери подозрительно покраснели. Мунджа пообещала лежавшей на смертном одре матери, что будет и дальше придерживаться веры в Иисуса Христа и Пресвятую Деву Марию, и не хотела нарушать эту клятву.

– Что собираются сделать Ильдар и Ринат? – спросила она, чтобы сменить тему разговора.

– Они хотят уничтожить польского капитана Адама Османьского и его войско. Помоги им Аллах в этом преуспеть!

– Этот Османьский так опасен? – снова спросила Мунджа.

Исмаил-бей коротко засмеялся:

– Для империи султана он не более чем блоха для собаки, но для хана Азада Джимала Османьский – серьезный противник.

На мгновение Мунджа задумалась, не сможет ли этот Османьский избавить ее от двух назойливых поклонников, но тут же устыдилась этой мысли: нельзя желать смерти людям. Однако сыновья Азада Джимала так сильно ей докучали, что девушка молилась о том, чтобы как можно скорее покинуть этот лагерь и поселиться в другом месте.

– Послать Назима за едой? – спросила она.

– А что будет сегодня? Плов с бараниной?

Исмаил-бея передернуло. Еда в татарском лагере сильно отличалась от того, к чему он привык на родине. Но это было еще одним испытанием, которому подверг его Аллах и которое Исмаил-бей надеялся пережить.

– Да, пошли Назима, – сказал он и погладил светлые волосы дочери, так сильно напоминавшей свою мать.

Та была христианкой, но Исмаил-бей любил ее, как никакую другую женщину до нее.

3

Отряду Адама Османьского сопутствовал успех. Сначала они держались своей стороны границы. Последнее мирное соглашение стоило Польше большого количества земель и нескольких городов, включая Выборово, владение старого Жемовита Выборского. При мысли о двоюродном деде на глаза Османьского навернулись слезы. Жемовит не только заменил ему отца, скончавшегося до рождения Адама, но и настоял на том, чтобы семья оставила ему хотя бы небольшое наследство. Это были крохи по сравнению с обширными владениями Сенявских, но они позволили Адаму подняться над шляхтичами, которым приходилось добывать средства к существованию, служа в армии королей и магнатов. Он тоже стал солдатом, но не по необходимости, а для того, чтобы отомстить за своего двоюродного деда и его сына.

Шел третий день с тех пор, как они покинули крепость. Адам остановил коня, еще раз посмотрел вдаль и подозвал к себе Фадея:

– Ты уверен, что Гарегин говорил именно об этом месте?

– Я лично разговаривал с армянином в Замостье, капитан. Он назвал это место и этот день, – ответил казак.

– Большой торговый обоз должен быть виден издалека. А степь вокруг нас совершенно пуста. – Адам еще раз вгляделся вдаль и покачал головой. – Ты видишь повозки или лошадей?

– Они появятся, капитан. Объехать это место они не могли, иначе мы бы увидели следы. Предлагаю продвинуться немного вперед, им навстречу.