Лейтенант Воронов рысил в одиночестве, пропустив Шегена вперед.
Дальше — рядом — держались Досымжан и Николай Кареев. Алибай немного поотстал от них, и когда у Досымжана конь перешел на шаг, Алибай тоже слегка натянул поводья.
Лейтенант обернулся и, ни о чем не подозревая, позвал:
— Алибай! Что ты там, в хвосте? Давай ко мне…
Алибай нагнал его и многозначительно сказал:
— Летинан, я должен сзади ехать.
— Это почему?
— А ты не знаешь? Я смотрю, что Досымжан делает.
— Что?..
— Да, Досымжан… Кто-то должен за ним смотреть. Он же был другом тех, которые приходили в Каркын.
Воронов вспыхнул, но при напоминании о Каркыне, — о том, что произошло там, — сдержался и спокойно сказал:
— Алибай, выбрось это из головы и больше так не думай. Если бы Досымжан был их другом, он не шел бы сейчас с нами. Ты понял?
По лицу Алибая трудно было угадать, согласился он или нет, и потому лейтенант добавил:
— Выбрось, выбрось из головы ко всем чертям!
Ему не надо было спрашивать, откуда у Алибая такие сведения, и он позвал:
— Сержант!
Ругать сержанта при всех он не мог и потому тихо, но достаточно зло сказал:
— Вы что дурите парню голову? Зачем болтаете при нем о Досымжане? А? Молчи… И сам к нему не привязывайся. Не хватало только, чтобы Досымжан пожалел, зачем он пришел к нам с повинной после выброски.
— Я тогда убью его, как собаку!
— Если бы надо было, и без тебя это сделали бы… Больше чтоб я не видел косых взглядов, твоих косых взглядов в его сторону. Понял? Все!..