– Спи, Аленушка! Набирайся силушки… Баю-баю-баю…»
Замечательна и сказка П.П. Ершова (1815–1869) «Конек-Горбунок», близкая народным, которую отличает яркий, колоритный ритм. И добрые сказки В.И. Одоевского (1803–1869) «Городок в табакерке» и «Мороз Иванович». И сказка Л.Н. Толстого (1828–1910) «Три медведя». В оригинале, народной французской сказке, медведи съедают девочку, забредшую в их дом. У Толстого же никаких ужасов нет. Домик медведей выглядит очень уютным, чего стоят хотя бы «синенькая чашечка и подушечка». Да и девочка благополучно спасается от зверей.
Другие сказки Толстого не настолько удачны, они перегружены морализаторством, свойственным писателю.
Замечательна и поучительна сказка В. Гаршина (1855–1888) «Лягушка-путешественница». Самое яркое в ней – образ тщеславной лягушки, которая изображается со множеством комических черт: «Дождик моросил по ее пестренькой лакированной спинке; капли его подтекали ей под брюшко и за лапки, и это было восхитительно приятно, так приятно, что она чуть-чуть не заквакала, но, к счастью, вспомнила, что была уже осень и что осенью лягушки не квакают, – на это есть весна, – и что, заквакав, она может уронить свое лягушачье достоинство».
Одной из самых значительных сказок XIX века является «Черная курица, или Подземные жители» А. Погорельского (1787–1836), полная грусти и печали. Воспитательное значение сказки выражено в словах, которыми главного героя, мальчика Алешу, укоряет его внутренний голос: «Алеша, не гордись! Не приписывай самому себе того, что не тебе принадлежит; благодари судьбу за то, что она тебе доставила выгоды против других детей, но не думай, что ты лучше их. Если ты не исправишься, то никто тебя любить не будет, и тогда ты, при всей своей учености, будешь самое несчастное дитя!».
«Черная курица» – это история доброго, отзывчивого мальчика, ставшего из-за дурного желания – «не учившись, знать урок свой», гордым и непослушным. Только после того как он совершает предательство, рассказав о том, откуда он получил дар знать уроки, и из-за него подземные жители вынуждены уйти, а его друг Чернушка закован в цепи, – Алеша раскаивается и со временем становится другим. Сцены одиночества Алеши в начале сказки, его прощание с Чернушкой, переживание мальчиком своего позора, когда он не может ответить урок, его наказание вызывают у читателя чувство щемящей жалости. Несмотря на счастливый конец, эта сказка пронизана печалью.
Но лучшая, наверное, русская сказка XIX века из тех, о которых речь идет в этой главе, – «Аленький цветочек» С.Т. Аксакова (1791–1859). В ней есть и напевность говора няни[26], и удивительная образность русского народного языка. И торжество красоты, которая может быть только доброй и никакой иной. И утверждение величия настоящей любви, и силы, и зоркости смиренного девического сердца. И загадочный аленький цветочек, символизирующий, по всей видимости, чудо единственной любви в жизни человека.
Аленький цветочек в сказке таинственно связан с младшей дочерью купца, которая просит привезти его из заморских стран. Она – единственная из трех дочерей, кто чувствует, что горе вернувшегося из заморских стран купца связано не с потерей богатства, а с более важной причиной. «Мне богатства твои не надобны; богатство дело наживное, а открой ты мне свое горе сердечное», – говорит она.
Ради любви к отцу младшая дочь отправляется к чудищу, казалось бы, на верную гибель. Но она как будто чувствует, что ее аленький цветочек не может принести ей зла. «Не оплакивай ты меня живую, словно мертвую. Может, Бог даст, я и вернусь к тебе», – обращается она к отцу. Она и в горе разлуки с отцом и с сестрами радуется «своему цветочку аленькому, заветному», словно предчувствуя грядущую радость встречи со своим супругом.
И ее сердце не обманывает, ведь чудище, «господин милостивый», «зовет ее госпожой своей» и «любит ее пуще самого себя». Постепенно эта любовь находит отклик в сердце девушки. Преодолевая свой страх и отвращение, она говорит с чудищем, слушает его «разумные речи, и у нее становится радостно на сердце». Для нее чудище – уже не чудище, «зверь лесной». Любовь помогает ей увидеть в нем прекрасную душу, личность, в которой за безобразной внешней оболочкой сияет образ Божий. Так, благодаря аленькому цветочку, встретились два человека, созданные друг для друга.
Финал сказки воистину прекрасен: «Помутилися ее очи ясные, подкосилися ноги резвые, пала она на колени, обняла руками белыми голову своего господина доброго, голову безобразную и противную, и завопила истошным голосом: “Ты встань, пробудись, мой сердечный друг, я люблю тебя как жениха желанного!” <…> Много ли, мало ли времени она лежала без памяти – не ведаю, только, очнувшись, видит она себя во палате высокой, беломраморной, сидит она на золотом престоле с каменьями драгоценными и обнимает ее принц молодой, красавец писаный <…> И возговорит к ней молодой принц: “Полюбила ты меня, красавица ненаглядная, в образе чудища безобразного, за мою добрую душу и любовь к тебе; полюби же меня теперь в образе человеческом, будь моей невестой желанною…”»
«Аленький цветочек» – сказка, рисующая нам дивный, лучезарно-ясный мир, в котором существует чистая любовь, не знающая преград; мир, в котором зло никогда не будет торжествовать победу.
«Время волшебников прошло» (сказки советской эпохи)
Сказки советского времени, так же как и дореволюционные, полны воспитательным пафосом. Только зачастую они несут на себе слишком сильный отпечаток эпохи.
Одна из самых ярких сказок в этом смысле – «Три толстяка» Ю. Олеши (1899–1960). В ней есть прекрасные страницы, поразительное ощущение наполненности времени, в котором живут герои.
Но вместе с тем очевидно, что произведение перегружено социальной проблематикой, революционным пафосом. (Это характерно и для ряда других сказок, например пьесы-сказки Т. Габбе «Город мастеров».)
Это существенно портит хрупкую ткань детской сказки, делает содержание излишне идеологизированным. В ней часто встречаются обличения богатых: «Все, кто раньше работал на вас и получал за это гроши, в то время как вы жирели, все несчастные, обездоленные, голодные и исхудалые, сироты, калеки, нищие, – все идут войной против жирных, богатых, заменивших сердце камнем…». Вместе с подобной проблематикой в сказке появляются и реалии, которые должны подчеркнуть правоту восставшего народа, вызвать отвращение к тем, с кем он сражается. Для достижения этой цели автор использует ужасающие подробности: «На дороге лежали люди; доктор низко наклонялся над каждым и видел, как звезды отражаются в их широко раскрытых глазах. Он трогал ладонью их лбы. Они были очень холодные, и мокрые от крови, которая ночью казалась черной».
В «Трех толстяках» описывается победа народа над угнетателями, которая открывает дорогу новому времени, когда все будут равны, «не будет ни богачей, ни лентяев, ни обжор», «всем будет хорошо», все будут «сыты и богаты». И, конечно же, в этой жизни нет места волшебству, ведь «время волшебников прошло», делать чудеса теперь люди будут сами.
Близка сказке Олеши «Малахитовая шкатулка» П. Бажова (1879–1950). У сказок Бажова есть много достоинств: и удивительный, певучий язык, который близок народному сказу и завораживает читателя; и поэзия труда, и замечательные образы простых людей, и любовь к родному краю, и обличение жадности и ослепления богатством. Есть и прекрасные светлые сказки.
Но сказы Бажова также направлены против притеснения народа богачами, в них много описаний ужасов крепостного права, «царизма». Так, в сказке «Железковы покрышки» о царице Александре Феодоровне, причисленной Православной Церковью к лику святых, читаем следующее: «Царица после пятого году (речь здесь идет о революции 1905 года. –
ebooksa