Семь лет за колючей проволокой

На следующий день я вновь оказался один на один с Истоминым…

На этот раз меня обрабатывали кулаками, пинали ногами, били наручниками по голове.

Экзекуция была столь жёсткой, а её результаты настолько наглядно отпечатались на лице, что, когда меня привезли в Бутырскую тюрьму, дежурный офицер, едва взглянув, отказался принимать меня без медицинского освидетельствования.

— Вы что, приятели, — сказал он моим сопровождающим, — меня хотите подставить? Он окочурится, скажут, что избили здесь…

— Да ничего с ним не случится, он живучий, оклемается, — попытался уговорить его один из них.

— Пока не привезёте медицинское освидетельствование из травмпункта — не приму! Разговор окончен.

Чертыхаясь на чём свет стоит, мои мучители подхватили меня под руки, сунули в уазик и повезли в травм-пункт, расположенный у кинотеатра «Спорт». Освидетельствовал меня дежурный травматолог. Честно и подробно я рассказал о том, кто меня избивал и сколько раз. Он аккуратно всё записал в журнал и медицинскую карту, потом выдал справку моим сопровождающим, и только после этого меня приняли в Бутырскую тюрьму…

Глава 13

И снова тюрьма Бутырская

А ты попробуй хоть немного Остановить свой быстрый бег И огляди свою дорогу: Куда идёшь ты, Человек?..

Для меня ничего не изменилось: едва ли не каждый день меня таскали на допросы к Истомину и после встречи с ним мутузили, но на этот раз это были «Весёлые мальчики» Бутырской тюрьмы. Чтобы я не входил в тюремное братство какой-то определённой камеры, меня кидали в разные. Таким образом, ни в одной камере я не находился больше недели.

Видно, утомившись от общения со мною, Истомин сделал себе передышку и отправил меня на медэкспертизу в Институт имени Сербского, или, как его прозвали зэки, «Серпы» — «высшую инстанцию для дураков». По удивительному совпадению я около месяца пробыл в камере-палате, в которой в своё время обследовался и мой любимый певец-бард, с которым мне посчастливилось быть знакомым, — Владимир Высоцкий. Кстати, же имеются в виду не те, кто гонит самогонку, а те, кто симулирует помешательство. На жаргоне про них говорят: «косит на вольтанутого» или «играет по пятому номеру»…

Именно поэтому за нашей палатой круглосуточно наблюдал весь медицинский персонал, начиная от уборщиц и кончая дежурными врачами, все «стучали» лечащим врачам…

Каждый день меня таскали на разнообразные собеседования, подключали к различным аппаратам, тестировали, заставляли отвечать на глупейшие вопросы, разгадывать тупые картинки. Но со всем этим ещё можно было мириться, кошмарнее всего были «колёса», то есть всевозможные «дурные» таблетки: сульфадимезин, галоперидол и самое страшное лекарство, применение которого давно запрещено во всех странах, — аминазин.

Так вот, от сульфадимизина, прозванного «психами сульфой», подскакивает температура до сорока — сорока двух, и ты…

Не знаю, Читатель, была ли у вас температура хотя бы тридцать девять градусов, но Автор испытал подобное состояние как раз в момент написания этих строк — поразил какой-то вирус гриппа. Сначала свалилась жена, потом я, а потом и дочка. За всю свою жизнь я не помню, чтобы у меня поднималась температура выше тридцати восьми с половиной градуса. Сейчас же достигла тридцати девяти и семи!

Состояние, доложу вам, хуже губернаторского. Когда было тридцать восемь и восемь, решил — всё, пришёл конец, а через пару часов — тридцать девять и семь. Ну, думаю, теперь точно не выкарабкаюсь. Проходит ещё пара часов: тридцать восемь и восемь. Какое счастье! Почудилось, что я выздоровел.

Всё познается только в сравнении, но в таком состоянии «грога», то есть при температуре тридцать девять — сорок градусов, не помнишь ничего, даже себя самого.

От галоперидола, прозванного «психами»-остряками «топотушки», невозможно хотя бы минуту побыть в состоянии покоя: хочется сидеть — садишься, тут же хочется встать — встаёшь, тут же хочется ходить — идёшь, тут же хочется лечь и так далее и тому подобное. Всё время в движении, пока не закончится действие лекарства, а оно порой продолжается несколько часов подряд.

Наконец, аминазин: резко понижает давление, вызывает болезнь Паркинсона, устраняющуюся таблетками циклодола, которые вырубают тебя напрочь, утрачиваются все чувства — хоть бей тебя, хоть насилуй…

От «колес», то есть таблеток, можно иногда избавиться, например воспользовавшись тем, что медсестра отвлеклась. Но если это заметили, следует страшное наказание — тебя сажают на инъекции, а с ними уже никак не сачканёшь.