Сей потолок вызвал у мистера Дэвидсона неподдельный интерес. Портреты Кромвеля, Айртона, Брэдшоу, Питерса и других, мучения которых были выписаны весьма детально, очевидно, были частью грандиозного замысла, поэтому художник очень постарался.
– Эта картина нарисована по требованию старой леди Сэдлер, той самой, что часовню построила. Говорят, она первая помчалась в Лондон, чтобы на могиле Кромвеля поплясать, – сообщил мистер Эйвери и задумчиво добавил: – Удовольствие-то она, наверное, получила, но не знаю, стал бы я только ради этого платить за билет до Лондона и обратно. Мой зять, он тоже так считает. Он говорит, что не знает, пожелал ли бы он тратить деньги только на это. Знаешь, Мэри, я рассказывал джентльмену в поезде, что твой Гарри говорит о григорианцах, поющих в Стэнфорде. Ну мы и посмеялись, правда, сэр?
– Да, вот уж действительно, ха-ха! – Мистер Дэвидсон вновь постарался отдать должное юмору управляющего. – Но, – добавил он, – если у миссис Портер есть время показать мне часовню, я бы хотел, чтобы она это сделала сейчас, дни так коротки, а мне бы хотелось до темноты вернуться в Лонгбридж.
Даже если в «Сельской жизни» о Брокстон Корте никогда не упоминалось (а я предполагаю, что не упоминалось), я не склонен в данный момент заниматься описанием его достоинств, а вот часовня заслуживает нескольких слов. Расположена она ярдах в ста от дома и окружена деревьями. При ней имеется небольшое кладбище. Это каменное здание семидесяти футов в вышину, готического стиля, но того стиля, каким его представляли в семнадцатом веке. В целом она напоминает некоторые часовни оксфордского колледжа. Исключение составляют особый алтарь – примерно такой же, как в приходских церквях, – и причудливая куполообразная колокольня на юго-западном ее углу.
Когда западная дверь часовни распахнулась, мистер Дэвидсон не смог сдержать восклицания восторженного изумления при виде совершенства и роскоши интерьера. Резьба на оградах, кафедра, сиденья, стекло – все относилось к одному периоду, а когда он зашел в неф и увидел орган с золотыми чеканными трубами, его чаша наслаждения оказалась переполненной. Окна в западной галерее были частично покрыты гербами, а скульптуру на алтаре можно было сравнить с работой лорда Скадамора в Дорском аббатстве.
Но я сочиняю не археологический обзор.
Пока мистер Дэвидсон был занят изучением органа (считается работой Далламса, по-моему), старый мистер Эйвери проковылял к алтарю и стал поднимать с синих бархатных подушек на сиденьях пыльное покрывало. Очевидно, эти кресла предназначались для семейства.
Мистер Дэвидсон услышал, как тот тихо с удивлением произнес:
– Ой-ой-ой, вот уж действительно!
Миссис Портер подошла к отцу, и они стали разговаривать приглушенными голосами. Мистер Дэвидсон понял, что произошло что-то необычное, поэтому он спустился вниз по ступенькам галереи и присоединился к ним. Алтарь был в таком же состоянии, как и все остальное в часовне, то есть в абсолютном порядке, лишь восемь молитвенников на подушках сидений были раскрыты.
Этот факт привел миссис Портер в раздраженное настроение.
– Кто же это мог сделать? – воскликнула она. – Ключ только у меня, дверь тут одна, на окнах решетки, причем на каждом… не нравится мне все это, отец, не нравится.
– Что случилось, миссис Портер? Что-то не так? – полюбопытствовал мистер Дэвидсон.
– Да нет, сэр, все в порядке, вот только эти книги. Каждый раз, как я прихожу сюда прибирать, я закрываю их и кладу сверху покрывало, чтобы уберечь их от пыли, и делаю это с тех пор, как начала здесь работать, – мне мистер Кларк так велел. А они опять открыты, и все время на одной и той же странице… вот я и спрашиваю, кто мог такое сделать, если и окна, и дверь заперты, к тому же, когда приходишь сюда одна, как это приходится делать мне, становится не по себе, сама-то я не пугаюсь… меня не так-то легко запугать, вот что хочу я сказать. И крысы тут не водятся… да и никакая крыса такого сделать не в состоянии, вы согласны со мной, сэр?
– Да уж, крыса на такое вряд ли способна, но все звучит очень странно. Вы говорите, что они всегда открыты на одном и том же месте?
– Всегда, сэр, на одном и том же, на псалме. И поначалу на это я внимание не обратила, а потом я заметила строчку, напечатанную красной краской, и теперь она все время бросается мне в глаза.
Мистер Дэвидсон подошел к сиденьям и взглянул на открытые книги. Действительно, все на одной странице: Псалом CIX, и в начале его, как раз между номером и
Прекрасно сознавая, что подобное изучение требует тщательности, он потратил на рассматривание его десять минут. Там стояла дата: 1653 год; печатника звали Энтони Кэдмэн.
Потом он решил посмотреть содержание с указанием, какому псалму соответствует какой день, и да, там оказалась то же самое непонятное добавление:
Эксперт уделили бы данному молитвеннику, несомненно, гораздо больше времени, но наш герой, как я уже и говорил, экспертом не являлся. Тем не менее он внимательно осмотрел переплет – очень красивый, из тисненой синей кожи, с гербами, которые красовались на некоторых окнах нефа.
ebooksa