Последняя инстанция

— Не учли, что можем проверить?

— Учел. По городу. По поселку не учел.

Ну, разве не легкомыслие? И разве, спрашиваю, случай девятнадцатого декабря стоил того, чтобы так его маскировать? Он таки стоит этого, говорю, но, по-вашему, пустячок! Поскандалили, предположим, подрались — что вам грозит? Истец-то в воду канул?

— Я не пацан, — хмурится Ярый. — Вижу, что дело шьете. А мне пришить — пара пустяков. При моей автобиографии.

Мы с Бурлакой не сомневались, что он ухватится за этот пунктик. Как мне его разубедить? Пытаюсь. С вашей биографией знаком, говорю, но роли она, можете поверить, не играет, ваши последние четыре года жизни и работы чашу весов перевесили, — кроме уважения, ничего другого в этой части питать к вам не могу…

— А дело шьете, — с трудом приподымает Ярый тяжелую бровь.

— Давайте, — говорю, — уважать друг друга. Без этой взаимности ничего хорошего у нас с вами не выйдет. А если уж кто-то что-то шьет, то вы, конечно, сами. Сами бросаете тень на себя.

И мысли не допускает, что в чем-то не прав.

— Я, — говорит, — завязал. А вы по бывшему судите.

— Знаем, что завязали. Зачем же тогда обман? Зачем подставные лица? Кирпичников — подставное лицо? Подставное. Кого же он прикрывал?

Молчит. Нет, я решительно его не понимаю.

— Представьте себе такое, — перехожу в наступление. — Гражданин, которого вы ударили, через несколько минут найден в бессознательном состоянии возле общежития. Ножевое ранение. Смертельное притом. Если бы я спросил у вас, чем докажете, что ранили его не вы, это был бы неправильный вопрос. Я ставлю вопрос иначе: чем докажу это я?

Молчит. Однако же сквозь закаменелую оболочку пробивается слабый отблеск внутренней напряженности. Доходит понемногу до него, что дело нешуточное.

— Совсем иначе ставлю вопрос: чем вы поможете мне это доказать? Или не это, а другое: ваш гость и раненый, погибший — разные лица. Поможете? В ваших же интересах!

Молчит. Но брови тяжелые, напряжены. Думает.

— Не хотите помочь?

— А этот, погибший… Какой из себя?

Выдвигаю ящик стола, вынимаю оттуда фотографию.

Ярому достаточно одного лишь беглого и ничего не выражающего взгляда. Но свой вердикт произносит с явным облегчением:

— Нет, не то.