Последняя инстанция

Молчим.

— Я, кажется, испачкала вас помадой, — говорит она наконец и крошечным платочком вытирает мне губы.

А я уже прихожу в себя, начинаю различать звуки, доносящиеся из комнат, мне чудится голос Бурлаки. Но не было его с нами, он дома, со своей Машкой, — откуда же ему тут взяться?

Конечно, никто не видел, как мы целовались, но на балконе нас увидели. Потому что в третьем часу ночи в квартиру действительно вломился Бурлака и первым делом стал требовать меня, — черт его принес.

Он в меховой куртке нараспашку, в ушанке набекрень, красный, как с ядреного мороза, со всеми обнимается, без разбора, и всех норовит куда-то утащить.

— На воздух! — командует. — Нечего коптиться. Левое плечо вперед!

Его там ждут внизу — орава любителей ночных прогулок — и, конечно, Машка.

Он и на меня набрасывается — с братскими объятиями, тянет на кухню: есть разговор. Новости, что ли? Дома не накормили: лезет руками в блюдо с недоеденным холодцом.

— Вилку дать?

— Слушай: взялись помаленьку опрашивать жильцов по Энергетической, десять — через паспортный отдел и частично — ОБХСС. Под предлогом той самой Иванчихиной, которая уже под следствием за спекуляцию. Ищут, мол, связи. Но не в этом дело.

— Вилку дать? — повторяю.

— Слушай: предъявляют фото, но не всем, по выбору, понял? Сегодня или, точнее, значит, вчера — такое интересное кино! Треп разнесся по подъездам: выясняют, не замечен ли был кто чужой девятнадцатого числа между семью и девятью. Подгородецкий и заявляет: замечен. Это пока по-соседски. Видел, заявляет, мужика незнакомого, в нашем подъезде, примерно в двадцать тридцать — по описанию схоже. Был, заявляет, мужик под сильной мухой, шел через подъезд. Ну, тогда н предъявили ему фото: точно, заявляет, этот самый. Я, заявляет, к соседке направлялся — на первом этаже, а тот, что под мухой, — на выход. Интересное кино, скажи?

— Интересное, — киваю.

Что же теперь будет? Как мне вести себя с Жанной? Куда отступать? Вроде некуда.

— Чтобы преступник сам на свою хазу навел! — смеется Бурлака. — Кино?

— Многосерийный фильм, — говорю. — Но если память у тебя не девичья, я тебе это предсказывал. И насчет Подгородецкого — тоже. Никакого отношения к делу не имеет. Говорил, что зашьемся, даром время потеряем? Вот и зашились.

Бурлаке море по колено.

— Ну и хрен с ним! Завтра отоспимся и начнем сначала. Все силы бросим на бумажник! Найдем! В Курске пошуруем — концы отыщутся!

Мне непонятно, какую цель он преследовал, вломившись среди ночи с этим своим сообщением: обрадовать меня? Так нет же! Расстроить? Так не злюка же! Вернее всего — никакой цели не преследовал, а просто блажь явилась — забежать мимоходом к Жанне, а когда забежал, то и накинулся на меня.

Чертова работа, думаю, никуда от нее не скроешься; и от этого — что было на балконе — тоже не скроешься, чертовы праздники!