Знакомьтесь – Тигр! Святой выходит на сцену

22
18
20
22
24
26
28
30

— Дикки Тремейн — мое настоящее имя. Я один из друзей Святого.

Она кивнула, едва не уронив голову на грудь.

— Значит… это… ты… подмешал… мне… в… кофе… — с глупой, детской обидой произнесла Одри едва слышно, так что Дикки с трудом разобрал слова. Она осела на пол возле стула, за который держалась, и молча упала ничком.

Тремейн смотрел на нее в немой растерянности. Безжалостная, ледяная мстительность все еще не отпускала его, и он чувствовал неестественное холодное спокойствие. Глядя на смявшееся платье девушки, ее голые белые руки, короткие золотистые волосы, рассыпавшиеся в беспорядке вокруг головы, он стоял, словно каменное изваяние. Однако внутри что-то уже сдвинулось и нарастало, восставая против того, на чем зиждилось это спокойствие. Он боролся в ответ, не желая поддаваться, однако в конце концов все же медленно встал и выпрямился в полный рост. Взгляд был по-прежнему прикован к лежащей девушке, платок упал на пол, правая рука сжимала пистолет…

— Одри! — выкрикнул вдруг Дикки.

Все это время он стоял к двери спиной. Сзади раздались шаги, и прежде чем он успел повернуться, прозвучал голос Хиллорана:

— Ни с места!

Дикки застыл. Он поднял взгляд к часам напротив — было двадцать минут десятого…

IX

— Брось пистолет! — приказал Хиллоран.

Дикки послушался.

— Отшвырни его ногой.

Он так и сделал.

— Теперь можешь повернуться.

Дикки медленно обернулся. Хиллоран, с пистолетом в каждой руке — своим и Дикки, — стоял, прислонившись к переборке у двери, и победно ухмылялся. Снаружи дожидалась вереница матросов. Хиллоран сделал им знак заходить.

— Я ждал этого, разумеется, — сказал Дикки.

— Ах ты умничка! — съязвил Хиллоран. Обернувшись к матросам, он указал пистолетом: — Обыскать его и связать.

— Я не намерен сопротивляться.

Дикки невозмутимо подчинился обыску. Найденную в кармане пиджака записку передали Хиллорану, который только взглянул на нее и отмахнулся.

— Что-то подобное я и подозревал. Ты будешь рад услышать, Дикки, — я видел, как Одри подсовывала ее тебе под дверь. Повезло!