— Почему? Почему? Почему?!
Сильная душевная боль раздирала Мариссу изнутри. Ее одновременно переполняли страдание и ярость. Она знала — он погиб из-за Селби. Из-за этого чокнутого Нэша, будь он проклят! Когда она подняла голову, доктор Янг ужаснулся. В глазах девушки пылала такая безудержная ненависть, что даже его пробрала мелкая дрожь. Ее лицо свело гневом, кулачки сжались добела.
— Он должен умереть, — словно в порыве безумства, зло прошептала Марисса.
— Миледи, — Тейт сделал шаг вперед.
— Не пытайтесь остановить меня!
Марисса Эддингтон решительно направилась к выходу. Бетси посторонилась, с изумлением глядя на враз изменившуюся подругу.
На площади собралось много людей. Они шумели, громко выкрикивали что-то, обсуждали арест Селби Нэша и гневно возмущались жестокими убийствами. Однако все это происходило хаотично, и не было человека, который мог бы организовать толпу. Именно сюда и направлялась Марисса, обуреваемая ненавистью и жаждой мести. Она выбрала место неподалеку от часовни, огражденной высоким парапетом, и взобралась на него. Выпрямилась, вдохнула воздух полной грудью, на лице — выражение жестокой решимости. Если бы в эту минуту ее увидели мать или отец, — то они вряд ли бы узнали в ней свою добрую и веселую дочь. Это была совершенно другая Марисса. Возможно, унаследовавшая что-то от собственного деда Хамиша Эддингтона.
— Слушайте меня! — ее громкий голос мгновенно разнесся по площади.
Люди с интересом поворачивали головы, перешептывались, а некоторые тыкали пальцами в сторону леди Эддингтон.
— Это же дочка виконта! — слышалось из толпы.
— Вам ведь известно, кто убийца? — крикнула Марисса, и ее злобный взгляд обвел толпу.
— Выродок Нэш! — выпалил кто-то.
— Верно! Он убил Элеонор Тоу и Агату Абрамсон!
— Его ведь поймали?!
Это прозвучало как вопрос и утверждение одновременно, на что Марисса горько усмехнулась:
— И что нам с этого? Поймали! Что же будет дальше? Суд и тюрьма?
— А и верно! Что дальше?! — крикнул другой голос из толпы.
Люди мгновенно зашумели, кто-то присвистнул.
— Но вы не знаете о еще одном убитом!
Гул в толпе сильно нарастал, страх и возмущение витали в воздухе.