— Ты ее знаешь? — задыхаясь, проговорил Пардальян и схватил Лоизон за руку.
— Конечно! Она была в гостинице «Надежда» вместе с цыганом, какими-то верзилами и гадалкой, которую вы увели. Они называли ее Виолеттой.
Пардальян изменился в лице. Им овладело мрачное отчаяние. Быстрым взглядом он окинул площадь, помост, где расположилась вооруженная свита, ряды лучников и воинов с алебардами, огромную толпу, похожую на бушующий океан… И взгляд его наполнился жалостью, остановившись на Карле Ангулемском.
— Что ж, — произнес он негромко, — попробуем совершить невозможное. И если суждено умереть здесь, то это будет достойный конец!
Лоизон не спускала глаз с Пардальяна и слышала его слова. Она видела, в каком волнении находился Пардальян и как он подошел к герцогу Ангулемскому. Ее интуиция сработала быстрее молнии, и она решила:
— Он любит приговоренную! За ней он приезжал в «Надежду»! И он погибнет за нее!
И почти в то же мгновение Лоизон бросилась в толпу — задыхающаяся, гневная, растрепанная, и люди расступались перед ней испуганно и удивленно. Пардальян пробрался к Карлу. Нельзя было упустить ни минуты. На карту ставилось все!
— Куда вы смотрите? — спросил он.
Карл обернулся и увидел шевалье, бледного, с дрожащими губами и топорщившимися усами; веки его были полуопущены, взгляд жесткий, стальной. Таким он его уже однажды видел. Карл не успел ответить: Пардальян указал рукой на приговоренную… на Жанну Фурко… которая в тот момент находилась не более чем в двадцати шагах от костра. И странным голосом, со зловещим спокойствием Пардальян сказал:
— Вот куда нужно смотреть!..
И тут Карл закричал. Этот дикий вопль, который перекрыл возгласы толпы, услышали на помосте, и он сразу же привлек внимание Гиза, Фаусты, Менвиля, Бюсси-Леклерка, Моревера — всех!..
Карл в порыве бешенства бросился вперед, на толпу; Пардальян следовал за ним. Он выхватил свою грозную шпагу и, держа ее за клинок, орудовал тяжелой рукоятью, как дубинкой.
— Да! Да! — стонал Карл. — Умереть здесь! За нее! С ней!
Пардальян пробирался за ним. Когда ему не уступали дорогу, он прокладывал ее силой. Железная гарда с глухим стуком обрушивалась на чьи-то спины и головы. Толпа расползалась, словно гнилая ткань. Те, кто находились перед шевалье, оборачивались на крики боли и ужаса и разбегались в разные стороны… В одном жутком водовороте кружились люди, брань, проклятия, вопли… А Пардальян неуклонно двигался вперед — ужасный, со зловещей улыбкой, таящейся в уголках подрагивающих губ, под взъерошенными усами… И вот уже от лучников, тащивших Виолетту, его отделяло лишь пустое пространство.
В эту минуту Виолетта, перед которой как раз предстал страшный полыхающий костер с качающимся над ним телом Мадлен и которую сводили с ума вопли, требующие ее смерти, увидела Пардальяна, который несся вперед, как смерч. И почти сразу же она заметила рядом с ним Карла. Она протянула руки, и улыбка невыразимого восторга осветила ее лицо.
Карл, задыхаясь, не издав ни звука, очертя голову бросился к ней. И вот уже за забором из пик и алебард, совсем рядом, он видит свою любимую. Но толпа, на какое-то мгновение остолбеневшая, вновь спохватилась… Ее злобная тень уже коснулась двух смельчаков… А сверху, с помоста, доносилось:
— Убейте! Убейте!
— Смерть! Смерть!..
Мощный рев толпы казался раскатами грома, несущими смерть. Народ с одной стороны, а стражники — с другой сжимались, словно зубья гигантских тисков, которые могли раздавить, расплющить, искромсать Карла и Пардальяна… И в это время десять… пятнадцать… двадцать человек с кинжалами в руках бросились им на помощь. Люди падали, началась паника, толпа превратилась в водоворот, а незнакомцы кричали:
— Пардальян! Пардальян!
ebooksa