Проговорив сию речь, он горделиво выпрямился, закрутил свой ус и стал ждать, какое действие произведет его галантность. Однако это восхитительное самодовольство по обыкновению поблекло самым жалким образом, столкнувшись с надменным нравом Фаусты; с мимолетной презрительной улыбкой принцесса ответила:
— Добро пожаловать, сударь.
И уже больше не обращая на него никакого внимания, произнесла с той завораживающей улыбкой и тем грудным, ласкающим голосом, которые очаровывали самых стойких и непокорных:
— Садитесь, господа. Нам надо поговорить. Господин де Бюсси-Леклерк, вы тоже не окажетесь лишним.
Все четверо еще раз молча поклонились и сели в кресла, расставленные вокруг маленького столика, отделявшего их от принцессы.
— Господа, — продолжала Фауста, обращаясь прежде всего к охранникам, — вы соблаговолили примчаться сюда из самого сердца Франции, чтобы уверить меня в своей преданности и предложить мне помощь ваших доблестных шпаг. Мне кажется, настало время воззвать к этой преданности. Могу ли я рассчитывать на вас?
— Сударыня, — сказал Сен-Малин, — мы всецело принадлежим вам.
— До самой смерти! — добавил Монсери. Фауста поблагодарила кивком головы и продолжала:
— Прежде всего я желаю четко оговорить условия вашей службы.
— Условия, предложенные вами, заранее кажутся нам вполне разумными.
— Сколько вам приносила ваша служба у Генриха Валуа? — спросила Фауста с улыбкой.
— Его Величество платил нам две тысячи ливров в год.
— Не считая еды, крова, экипировки.
— Не считая наградных и мелких выплат.
— Это мало, — коротко сказала Фауста.
— Господин де Бюсси-Леклерк предложил нам от вашего имени вдвое больше.
— Господин де Бюсси-Леклерк ошибся, — холодно сказала Фауста и позвонила в колокольчик.
На этот зов появился управляющий с тремя туго набитыми мешочками. Не говоря ни слова, он торжественно поклонился, положил мешочки на столик, снова поклонился и исчез. Три наемника на глаз прикинули вес мешочков и в восторге переглянулись.
— Господа, — сказала Фауста, — в каждом из этих кошелей три тысячи ливров… Это первая четверть жалованья, которое я намерена вам выплачивать… не считая пищи, крова и экипировки…. не считая наградных и мелких выплат.
Все трое были ошеломлены, и Сен-Малин даже воскликнул с видом человека, оскорбленного в лучших чувствах:
ebooksa