Он поспешно направился в соседнюю комнату. Там, погрузившись в молитвы и размышления (так, по крайней мере, казалось со стороны), терпеливо ждал другой монах. Лекарь чуть слышным голосом сказал ему несколько слов и, стремительно вернувшись обратно, встал между двумя кроватями, готовый пресечь любые попытки раненых приблизиться друг к другу.
Несколько минут спустя в комнате появился какой-то человек; он подошел к врачу-монаху, который почтительно склонился перед ним; между тем Монтальте и Понте-Маджоре, узнав посетителя, прошептали со скрытым ужасом:
— Великий инквизитор!
Эспиноза вопросительно взглянул на врача, и тот успокоительно кивнул, добавив шепотом:
— Они спасены, монсеньор!.. Но посмотрите на них… Я боюсь, что они вот-вот захотят возобновить поединок!
Эспиноза поочередно окинул раненых испытующе-пристальным взглядом и повелительно махнул рукой. Монах вновь согнулся в глубоком поклоне и удалился неслышными шагами.
Эспиноза взял стул и сел между кроватями, не сводя с двух соперников властного взора.
— Итак, — сказал он очень спокойно, — мужчины вы или дети?.. Разумные люди или сумасшедшие?.. Как! Вы, кардинал Монтальте, и вы, герцог Понте-Маджоре, вы, славящиеся своей рассудительностью и предусмотрительностью, — и вдруг не умеете управлять своими страстями? Что за ребячество? Вы просто-напросто поддались ревности, слепой и глупой!..
Оба раненых издали глухое протестующее рычание, и потому Эспиноза продолжал с еще большей энергией:
— Я сказал «глупой»… и настаиваю на этом!.. Вы что же — ничего не видите? Да ведь если вы уничтожите друг друга, то праздновать победу будет Пардальян!.. Ведь Пардальян-то любим! Вы станете кусать и рвать друг друга в клочья, пойдя на поводу у своего безрассудства, а Пардальян тем временем отберет у вас Фаусту и посмеется над вами…
— Достаточно! Достаточно, монсеньор, — прохрипел Понте-Маджоре, в то время как Монтальте, чьи глаза налились кровью, в ярости сжимал кулаки.
Великий инквизитор заговорил вновь — еще более резким, еще более повелительным тоном:
— Вместо того, чтобы бросаться друг на друга, подобно двум разъяренным тиграм, объедините во Христе ваши силы и вашу ненависть! Они будут нелишними в смертельной схватке с вашим общим врагом. Преследуйте его без отдыха и передышки, пока он не окажется в вашей власти! Пока он не падет, хрипя и задыхаясь, под вашими совместными ударами… И лишь тогда, когда вы его убьете — лишь тогда, не раньше! — для вас настанет пора убивать друг друга… если, конечно, вы не сумеете договориться.
Монтальте и Понте-Маджоре, пораженные, нерешительно переглянулись. Ни тому, ни другому не приходило в голову это неожиданное, однако вполне логичное решение.
— Вы говорите сущую правду, монсеньор, — прошептал Монтальте.
— Вы верите, что Пардальян — единственный человек, которого вам следует опасаться?
— Да, — прохрипели оба раненых.
— Вы действительно хотите сокрушить его, увидеть, как он умирает медленной и мучительной смертью?
— О, ради этой минуты мы отдали бы всю свою кровь.
— В таком случае, будьте товарищами и союзниками. Поклянитесь, что станете помогать друг другу. Поклянитесь, что будете сражаться бок о бок до тех пор, пока Пардальян не умрет. Поклянитесь именем Христа! — добавил Эспиноза, протягивая им свой кардинальский крест.
ebooksa