— Потому, святой отец, что это близко касается вас, потому что женщина, которую я люблю, носит имя Фауста, а человек, которого я ненавижу — это Монтальте!
Сикст V коротко глянул на него и холодно проронил:
— Я оценю по достоинству полученные от вас сведения.
Папа взял со стола пергамент и твердой рукой начал писать.
Сфондрато стоял, не шелохнувшись; он думал: «Он, верно, прикажет бросить меня в какую-нибудь темницу, но, клянусь преисподней, горе тому, кто посмеет прикоснуться к верховному судье!..»
Сикст V заполнил наконец пергамент.
— Вот вам бальзам на вашу рану, — сказал он. — Вы ведь просили у меня герцогство Понте-Маджоре и Марчиано. Это грамота на владение.
Пораженный Сфондрато машинально взял документ и спросил:
— Может быть, вы не расслышали, Ваше Святейшество?.. Человек, которого я собираюсь убить… Монтальте… Монтальте! Ваш племянник! Тот самый, на кого вы указали конклаву как на вашего преемника!
Папа поднялся; теперь он уже не казался сгорбленным. На его лице появилось выражение несказанной горечи. Он произнес:
— Мало просто поразить кинжалом этого Монтальте, ибо я хочу куда большего. Надо нанести удар по его начинаниям, по его любви, похитив у него Фаусту… Поверьте мне, это будет гораздо надежнее любого кинжального удара!
— О! — вскричал Сфондрато, задыхаясь от волнения. — Какое же преступление должен был совершить Монтальте, если вам, его дяде, пришла в голову подобная мысль?
— Этот человек, — отвечал папа с леденящим душу спокойствием, — мне больше не племянник. Монтальте — мой враг. Монтальте — враг нашей церкви! Он — заговорщик! Он вырвал из моих рук оружие, которое может разрушить папское могущество, и Фауста, помилованная папой, — да-да, помилованная мною! — Фауста, живая и свободная, сама отвезет это оружие проклятому испанцу.
— Фауста помилована! — воскликнул пораженный Сфондрато.
— Да, — подтвердил Сикст, — Фауста свободна!.. Не пройдет и нескольких часов, как она, быть может, покинет Рим и отправится под охраной Монтальте в Эскуриал, дабы вручить Филиппу документ, отдающий ему французский трон. Вот каково преступление Монтальте, ставшего послушным служителем великого инквизитора!
— Фауста свободна! — Сфондрато заскрежетал зубами. — Фауста уезжает с Монтальте! Пока я жив, этому не бывать. Клянусь преисподней!
Он решительно бросил на стол грамоту, только что пожалованную ему Сикстом и делавшую его герцогом:
— Возьмите обратно эту бумагу, святой отец, освободите меня от обязанностей верховного судьи, но взамен сделайте начальником вашей полиции. Не больше чем через час я верну вам сей важный документ… Эшафот готов, палач ждет. И пусть я умру от невыносимой муки, но эта женщина принадлежит палачу, и ее голова упадет с плеч! Я схвачу Монтальте и обреку его на смерть как бунтовщика и богохульника; что же до великого инквизитора, то одного удара кинжалом будет достаточно, чтобы навсегда избавить вас от него… Я жду, святой отец, приказывайте!
— Если я соглашусь с вами, — мрачно сказал папа, — я не проживу и трех дней!
Сфондрато, в изумлении взглянув на него, попятился, а Сикст пояснил: