— Один из коллег Александра Ивановича обратил внимание на то, что тот тормозит проект, не давая развернуться во всю мощь. Подумав, сделал выводы, вслух же никому ничего говорить не стал. Завёл дневник, в который записывал всё, что касалось испытаний. На протяжении нескольких лет ловил каждое слово Соколова. Учёные, они ведь, как дети, увлечённые идеями, забывают, о чём говорят, где говорят, кому говорят. Соколов сказал и забыл. Человек запомнил и записал.
Пришло время, когда материала накопилось столько, что можно было начать делать выводы. Вполне возможно, те последовали бы раньше, окажись человек тот одарён настолько, насколько был одарён Соколов. К сожалению, Бог такого таланта не дал, зато наградил способностью из всего извлекать выгоду.
И вот когда руководитель проекта ушёл в мир иной, человек стал ждать дня восторга идеи, которой он посвятил треть жизни.
— Если всё есть так, как вы говорите, человеку этому должно быть не меньше семидесяти.
— Шестьдесят восемь.
Богданов задумался
— И что, он на самом деле сейчас здесь?
Ответ на вопрос не был получен по причине появления Григория, за спиной которого можно было разглядеть лицо Элизабет. Руки француженки не была скованы наручниками, рот не был заклеен скотчем.
— Ну что, все в сборе. Можно идти.
Сделав движение в направлении ведущего к гаражу коридора, Гришин продемонстрировал настрой — как можно быстрее оказаться поближе к сейфу.
— Не спешите, полковник, — остановил Богданов. — Прежде, чем мы обратимся к процессу изъятия архива, мне бы хотелось повидаться с родными.
От наглости такой Гришин даже опешил.
— Зачем?
— Затем, чтобы быть уверенным, не водите ли вы меня за нос?
— Я, за нос? С какой стати?
— С такой, что с вами, полковник, надо держать ухо востро. Я повторяю своё требование — предоставьте мне возможностьувидеться с матерью.
По тому, как побагровело лицо Гришина, стало ясно, что тот ожидал чего угодно, но не встречных условий. Опять же интонация Богданова, его решимость говорили о том, что противник настроен так, что переубедить будет крайне сложно.
— Хорошо, — после нескольких секунд раздумий произнёс Гришин. — Я предоставлю вам эту возможность, но предупреждаю, впредь никаких условий. А то получается игра в одни ворота, вы наступаете, я иду на поводу.
— Так и есть. Если учесть, что до того, как матчу начаться, соперника сначала вырубили, затем объявили, что родные его находятся в заложниках, на десерт заставили делать то, чего он не собирался делать вообще.
Оставив Элизабет под присмотром Григория, Илья и Гришин направились в сторону кабинета.
ebooksa