Придя в себя, Илья глянул в сторону Гришина, который к тому времени успел переместиться в кресло.
— Чего вы хотите?
— Архив должен быть передан мне в течение ближайших пяти часов.
— А если откажусь?
— В посёлке Никольское случится пожар. И начнётся он с вашего дома.
— Так говорите, будто убивать ни в чём не повинных людей- ваша профессия.
— Моя профессия — добиваться всего, неважно какими путями. Главное, чтобы цель была достигнута. Что касается гибели людей, жизнь научила воспринимать смерть как должное.
— Особенно, когда речь идёт не о вас.
— Разумеется.
Глядя в глаза противнику, Илья не мог понять, откуда в человеке столько ненависти к людям, когда он так же, как и другие, учился в школе, был комсомольцем, коммунистом, заслужил право служить в органах? Откуда столько ненасытности властью?
— Откажитесь, я буду вынужден убить не только близких вам людей, но и вас с мадам Соколовой тоже.
Заявление прозвучало подобно выстрелу.
Глянув в сторону Элизабет, Илья понял, та находится на грани срыва. Покрытый испариной лоб, округлённые глаза, дрожь в ногах. Видно, было — затаившееся в жилах отчаяние переросло в мольбу, и только плотно удерживающий губы скотч не позволял молить о пощаде.
— Я сделаю всё, о чём вы просите, — проглатывая комок ненависти, произнёс Илья. — Но учтите, в остальном договорённость наша должна остаться прежней.
— Не в вашем положении торговаться, уважаемый Илья Николаевич! — ухмылка Гришина выглядела зловещей. — Тем не менее деньги будут перечислены, как только пройдёт повторное ознакомление с архивом.
— Вы говорили про специалиста. Где тот, кто должен будет дать заключение?
— В Никольском. Дожидается нашего прибытия.
— Дожидается? Вы знали, что я соглашусь сотрудничать?
— Разумеется. Рисковать жизнью близких людей ради каких-то там бумажек — не ваш удел. К тому же умирать в возрасте, когда жизнь только — только начинает приносить плоды. Согласитесь, не лучший выход из положения?
— Ну, вы и фрукт?!