Французская мелодия

Итак, — нарушив идиллию общения матери с сыном, Ростовцев собрался было вернуть внимание присутствующих к разговору об архиве.

Не дал звонок мобильника.

Вынув трубку, Алексей Дмитриевич приложил ту к уху.

— Да, я. Что уже? Так быстро? Нет — нет, никаких остановок. Въедете в посёлок, сразу к дому Богдановых. Мы наверху в кабинете, обсуждаем происшедшее.

— Я так понимаю, сюрпризы не закончились? — обменявшись взглядами с Рученковым, произнёс Илья.

— Правильно понимаете.

Подойдя к окну, Алексей Дмитриевич, глянув во двор, пробарабанил пальцами по стеклу.

И тут же, не поворачивая головы, словно обращался к находившемуся по другую сторону человеку, произнёс: «Помните, в начале разговора я сказал, есть нечто такое, о чём сообщу позже? Момент настал. Через пару минут все мы станем свидетелями рождения ещё одного сюрприза, возможно, самого долгожданного и самого неожиданного. Пока же мне бы хотелось задать пару вопросов госпоже Ленковской.

— Сколько угодно.

— Скажите, Элизабет в курсе, что Гришин хотел использовать вас?

— Да. И про полковника, и про то, что тот сумел перетащить на свою сторону отца.

— И как отреагировала на ваше заявление Элизабет?

— Известно, реакция понятная, возмущалась, кричала, грозилась подать на Гришина в суд.

— О реликвиях расспрашивала?

— Конечно. На тот момент они с матерью приняли решение обратиться к властям России с просьбой назначить повторное расследование.

— Понятно.

Произнеся, Ростовцев, стоя у окна, продолжал смотреть во двор.

Пауза затягивалась, создавая непонимание между действиями Алексея Дмитриевича и тем, чем в ту минуту жили остальные.

Первым не выдержал Богданов.

— Может, объясните, что происходит?