Французская мелодия

Как обычно в подобных случаях, в особенности, когда дело касается истории человечества, произошло слияние умов. Предоставив коллеге из России возможность заглянуть на десятилетия лет вперёд, Тесла сам того не подозревая, подарил «лучу смерти» жизнь.

Народный комиссар Берия, видя себя на троне славы, потирал руки в надежде, что новый вид оружия даст отпор не только шагающему по Европе нацизму, но и капитализму в целом. Как вдруг произошло то, чего не ожидал никто. Соколов, подобно Тесле, принял решение уберечь человечества от «луча смерти», чем обрёк себя и супругу на верную смерть.

Казалось бы, судьба сама отводит от человечества беду. Нет же проходит четверть века, и уже другой учёный, Александр Иванович Соколов, находит труды отца и Теслы недостаточно совершенными, в результате чего «луч смерти» обретает третью по счёту жизнь, теперь уже с позиции космического предназначения.

У Соколова были мысли последовать примеру отца, но он не спешил, надеясь уговорить руководителей проекта приостановить испытания.

Утопия. Прогресс на то и прогресс, чтобы развиваться, независимо ни от желаний учёного, ни от амбиций политиков и уж тем более от опасения уничтожения жизни на земле.

Одним словом, судьбе стало скучно, и она накалила ситуацию до предела.

Чего не желает совершать один человек, совершает другой. На сцене появляется очередное действующее лицо, не физик и не учёный, человек в погонах, именуемый себя полковником ФСБ Гришиным.

Здесь надо сказать, что это был не просто удар. То было крушение надежд.

Почувствовав, что за ним началась охота, учёный Соколов приходит к мнению, что без присутствия рядом человека, способного понять его, противопоставить себя Гришину, будет чрезвычайно трудно.

Насколько сложно далось решение обратиться за помощью к журналисту Богданову, с которым Александр Иванович не был знаком лично, неизвестно. Тем не менее, судьбы учёного и журналиста пересеклись, что позволило организовать тандем, целью которого стало уберечь архив от посягательств Гришина.

Проникнувшись ответственностью возложенной задачи, Богданов решает переехать на постоянное место жительство в Никольское, где в гараже собственного дома строит банковский сейф.

Приостановив речь, Алексей Дмитриевич подобно готовившемуся к бою боксёру провёл по лицу рукой.

— Не поверите, чем больше думаю обо всей этой истории, тем увереннее склоняюсь к мнению, что написана та ни людьми и ни временем. Судьба, затеяв спор с дьяволом, решила доказать, насколько непримиримой может быть борьба добра со злом.

Вдумайтесь, три поколения приложили к «лучу смерти» руку. Тот же как продолжал, так и продолжает делать своё чёрное дело до сих пор.

Даже сейчас, вглядываясь в лица тех, кому выпала честь написать очередную страницу увлекательной и в то же время невероятно жестокой по своему значению книги, я с замиранием сердца думаю о том, что нового уготовила «лучу смерти» судьба.

Браво будет, если госпожа Элизабет распорядятся архивом так, как когда-то распорядились дед, затем отец. А если нет?

То, как отреагировала на слова Ростовцева Элизабет, превзошло все ожидания.

Подойдя к Вере Ивановне, француженка, взяв ладонь хозяйки дома в свои руки, произнесла: — Скажите, когда в последний раз вы видели отца?

— За день до гибели, — чуть слышно проговорила Вера Ивановна. — Александр приехал в Никольское, чтобы передать вот это.

Вынув из кармана конверт, Вера Ивановна протянула Элизабет.