Иван Грозный остался недовольным разбойничьими проделками казаков, к тому же оставленный казаками в живых ногайский посол Урус требовал принятия жестких мер. Пленных ногайцев велено было отпустить на родину, а сопровождавших их казаков — повесить. Главарей нападения, атаманов Кольцова и Барбошу, царь распорядился найти и казнить, а их имущество раздать верным государю казакам. Опасаясь расправы, атаманы сбежали на реку Яик (Урал), где на большом круге приняли решение присоединиться к отряду Ермака Тимофеевича и отправиться на покорение Сибири. Богдан Барбоша и его товарищи отказались от участия в походе. Они, окончательно обосновавшись на новом месте, выстроили укрепленный Яицкий городок, в то время как Кольцов и Мещеряк, последовавшие за Ермаком в Сибирь, поначалу имели успех и вернули благосклонность царя, но первый пал жертвой хитрости татарского мурзы, второй же вернулся из Сибири, но через несколько лет то ли был арестован и казнен, то ли погиб в сражении. Волжская вольница была постепенно прибрана к рукам центральной власти, и воровские казаки все чаще стали обращать внимание на богатые соседние государства для захвата военной добычи.
Расположение казачьих войск вдоль южной границы России определило основные направления их военных интересов. Они неоднократно предпринимали грабительские походы на Персию, Турцию, Крым и другие южные территории. К примеру, донские и запорожские казаки в XVII веке регулярно выходили в Азовское и Черное моря и нападали на города, военные и торговые корабли Крымского ханства и Османской империи. Так, в 1622 году казаки совершили морской поход к берегам турецкого Трапезунда. Не сумев взять город, они разграбили городские окрестности, пройдя по ним огнем и мечом. Примечательно, что такой дерзкий поход случился в условиях, когда Московское государство и Турция находились в мирных отношениях. Царю Михаилу Федоровичу и его послам стоило приложить немало усилий, чтобы загладить этот инцидент перед турецким султаном.
Набеги казачьих отрядов тем не менее продолжились и часто будоражили население крымского и турецкого побережий. Уже в 1623 году запорожская флотилия появилась в акватории османской столицы Константинополя, разграбив прилегающие селения. В следующем году казацкие струги вновь показались вблизи Константинополя. От неожиданности снова увидеть казаков под стенами их главного города турецкие власти сильно всполошились. Разорив пригороды, казаки так же стремительно исчезли с награбленной добычей. В 1625 году запорожские и донские казаки вновь атаковали Трапезунд и на этот раз в упорной борьбе завладели им. Только угроза приближающегося турецкого войска вынудила их покинуть завоеванные позиции. Генеральное сражение между казачьим флотом и османскими галерами произошло у западных берегов Черного моря при Карагмане. В напряженной схватке регулярный турецкий флот оказался сильнее. Казачий морской отряд был разбит, большое количество казаков попало в плен.
После этой неудачи казаки еще не раз предпринимали военные набеги на побережье Крыма и Турции. В надежде предотвратить казацкое своеволие царь Михаил Федорович неоднократно издавал указы о запрете казакам ходить «к султановым городам и селам войною». Меж тем Крымскому ханству и Турции удалось найти противоядие к казачьей угрозе. Турецкий флот действовал на опережение, не давая казакам свободно выходить в море и выгодно занимать свои позиции. Турки одержали несколько побед и в целом стали справляться с морскими рейдами казаков. Для запорожских казаков ситуация ухудшилась после решений польских властей отозвать привилегии запорожцев и ликвидировать гетманство. К концу 1630-х и в течение 1640-х гг. они прекратили морские походы и стали массово перебираться на Дон.
На Дону была своя сложность в совершении казачьих морских вылазок. Выход в море закрывала турецкая крепость Азов, которая находилась как раз в устье Дона и не позволяла казачьему флоту свободно пройти мимо нее. Это вынуждало казаков до поры до времени искать обходные пути, а также предпринимать безуспешные попытки взять город приступом. Хорошо укомплектованная крепость не сдавалась, пока казаки не решили основательно подойти к азовской проблеме. Донские и запорожские казаки блокировали город, и в результате двухмесячной осады, артиллерийского обстрела и подрыва оборонительной стены 18 (28) июня 1637 года крепость удалось взять. «Азовское сидение» казаков продолжалось несколько лет. В 1641 году султан снарядил многотысячное войско для возвращения Азова под турецкую власть, но изнурительная осада закончилась провалом. Казаки успешно отбивали атаки и стремительно нападали в ответ. Тем не менее потери оборонявшихся были велики, и, получив известие о приближении нового турецкого войска, казаки разрушили крепость до основания и отступили.
Противостояние казаков и турецких и крымско-татарских войск продолжилось во второй половине XVII века. В 1654 году после присоединения Левобережной Украины к Московскому государству Запорожская Сечь также перешла в подданство к русскому царю. Запорожские казаки вновь получили свободный выход в море и стали чаще участвовать в морских походах донских казаков. Этому способствовали активные действия врагов. В этом время турецкие войска усилили давление в северном Причерноморье. Они настойчиво пытались закрыть устье Дона для прохода казачьих флотилий. В результате Польско-турецкой войны 1672–1676 гг. Османская империя установила контроль над Подолией и Правобережной Украиной. Усиление турецкого влияния на этих территориях не могло не волновать московские власти. Царь Алексей Михайлович рассматривал казачество как важную военную силу для решения территориальных вопросов. Тогда же заграничные походы казаков перестали преследовать цель грабежа и получения наживы, а стали носить сугубо военный характер.
Другим частым направлением казачьих разбойничьих набегов была Персия. Вылазки на Каспийское море совершали казаки, обосновавшиеся в нижнем течении Волги, Яике (река Урал) и Тереке. Они пришли сюда с Дона с одним намерением: грабить проходящие по Каспию и Волге торговые суда и нападать на богатые персидские города и селения. В 1646 году ватаги воровских казаков разграбили персидские торговые суда близ Гиляна, продолжили грабежи неподалеку от Баку, где напали на суда фарабатского купца Аджи Бакея, захватили его в плен, присвоили деньги и товары на крупную сумму и затем еще получили выкуп за плененного купца. Астраханские власти объявили преступников в розыск, но решительные действия властей не усмирили казачью дерзость. Каспийские походы еще более участились после того, как турецкие войска закрыли для донских казаков возможность грабежей на Азовском и Черном морях. Активный приток с Дона исправно пополнял ряды воровских казаков на Волге и Яике.
Наиболее крупный грабительский поход казаков в Персию связан с именем Степана Тимофеевича Разина и известен в истории как «поход за зипунами» («зипунами» называли добычу). В мае 1667 года ватага воровских казаков во главе с Разиным перебралась с Дона на Волгу. Ограбив попутно крупный торговый караван и преодолевая сопротивление немногочисленных стрелецких отрядов, разинцы спустились вниз по Волге и вышли в Каспийское море. Для организации зимовки они вошли в Яик и взяли Яицкий городок. По легенде, Разин попросился на молитву в местную церковь, ему и еще 40 казакам разрешили войти в городок на церковную службу, но и этого числа хватило, чтобы разбить городской гарнизон.
На следующий год, весной, пополнив ряды вновь прибывшими казаками, разинский отряд погрузился на струги и вышел в море. Пройдя мимо устья Волги, казаки проследовали дальше, к Терскому городку, но и там не задержались, а двинулись вдоль побережья на юг в заграничные владения. Разинцы разорили окрестности Дербента и Баку и подошли к персидскому городу Решт. Неизвестно, какие планы в то время вынашивал Разин, но следующее его действие на персидской земле имело дипломатический характер. Он отправил к шаху Сулейману I посольство с предложением принять казаков на службу, выдать им землю для поселения, а взамен они гарантировали охрану берегов от нападения недоброжелателей. Шах настороженно отнесся к такой просьбе и всячески оттягивал свой ответ. Но, когда он получил грамоту русского царя Алексея Михайловича с предупреждением о происках на море воровских казаков, решение было незамедлительным. Казачье посольство было разгромлено, а персидский флот стал готовиться для нападения на незваных гостей.
Тем временем разинцы в отместку ограбили персидский город Фарабат и в течение нескольких месяцев совершали разбойничьи рейды на города Астрабад, Решт, Баку и Дербент. Предстояла зимовка. На полуострове Мианкале неподалеку от Фарабата казаки соорудили острог с земляным валом и деревянным тыном, где переждали межсезонье. Считается, что ко времени зимовки в остроге относятся события, положенные в основу казачьей народной песни «Ой, то не вечер…» («Разин видит сон», «Казачья притча»). Песня, записанная в 1880-х гг., рассказывает о вещем сне Степана Разина, предсказывающем его гибель. Перезимовав, весной 1669 года Разин повел казачьи струги на север вдоль восточного берега Каспия к туркменским землям. Поход оказался трудным, не хватало продовольствия и питьевой воды. Казаки вернулись на персидский берег, а к лету разместились на Свином острове близ Баку. Отсюда они совершали набеги на прибрежные поселения. Здесь же и произошло судьбоносное сражение казачьей флотилии с отмобилизованным персидским флотом.
В июне 1669 года с берега Свиного острова казаки наблюдали приближающиеся персидские корабли под командованием Мамед-хана. Командующий намеревался одним ударом разбить основные силы казаков и ликвидировать угрозу набегов. Персидский флот не отличался большим опытом морских сражений. Тем не менее персы решили применить военную хитрость, которая в предстоящей схватке должна была принести успех. Персы соединили свои корабли толстой цепью, чтобы казачьи струги не прорвали фронт и не вырвались из западни. Но такая задумка сыграла против персидского флота. Как только их флагманский корабль загорелся от попадания зажигательного ядра и начал тонуть, он обездвижил скованные с ним соседние корабли. Казаки воспользовались этим и один за другим уничтожили персидские суда. Только 3 кораблям удалось спастись от гибели. Помимо военной добычи, в руках казаков оказались сын и дочь бежавшего Мамед-хана. Последняя будет той самой персидской княжной, которую, как поется в известной песне, «Мощным взмахом подымает // Он красавицу княжну // И за борт ее бросает // В набежавшую волну» [1].
На родину Степан Разин со товарищи возвратился победителем. По прибытии в Астрахань он покаялся в своих преступлениях и отправил на поклон к царю Алексею Михайловичу казачью делегацию с прошением о помиловании. Разин просил пропустить их на Дон, обещал отдать струги и вернуть пушки, захваченные в русских крепостях. Пока царь обдумывал, как поступить с покаявшимися отступниками, разинцы в течение нескольких дней в Астрахани распродавали добро, награбленное в персидском походе. Высоких городских чиновников Разин одаривал дорогими подарками, раздачей денег привлекал в свои ряды бедноту. Получив все-таки милостивое царское благоволение, казаки проплыли по Волге до Царицына и перебрались на Дон. Слухи о Разине и его успехах распространились далеко за пределы казачьих земель. К нему стекался нескончаемый поток желающих повторить удачный грабительский поход. Уже в 1670 году разинцы предприняли новую вылазку с Дона, которая в итоге превратилась в масштабную крестьянскую войну.
На протяжении XVI и XVII веков Москва стремилась подчинить своевольные казачьи окраины. В первую очередь на пограничных территориях появились военные городки, в которых находились гарнизоны, способные противостоять казачьим ватагам. На Волге такими городками оказались Самара, Саратов и Царицын. Тот же Царицын, основанный на переволоке между Доном и Волгой, следил за вылазками донских казаков на поволжские земли. В устье Яика появился контролировавший выход в Каспийское море городок Гурьев. Помимо контроля за главными реками, правительственные городки активно продвигались на юг, вплотную приблизившись к казачьим владениям. Дедилов, Орлов, Ряжск, Курск, Елецк, Воронеж, Старый Оскол — вот неполный перечень пограничных городков, появившихся на южных границах страны. Теперь государственный контроль казачьих передвижений несравненно возрос, и казакам все сложнее стало вести безнаказанную разбойную жизнь.
Военные гарнизоны новых городков и крепостей комплектовались за счет присылаемых из центра стрельцов либо за счет местного казачьего населения. Казаки, поступавшие на гарнизонную службу, выполняли государственные задачи: охраняли границу, сопровождали послов и гонцов и участвовали в походах царской армии. Правительство определяло служилым казакам земельный надел и денежное довольствие, что выгодно выделяло их среди своих товарищей. Постепенно служилое казачество интегрировалось в социальную структуру Московского государства, став более предсказуемым и управляемым. В 1671 году казаки впервые принесли присягу на верность царю Алексею Михайловичу, подтвердив его верховную власть над собою. В последующем казаки присягали уже всем вступавшим на престол русским монархам.
Между тем активные действия властей по подчинению казаков порождали конфликты, прежде всего внутри самого казачества. В их рядах росло разделение на лояльных центру казаков и приверженцев вольной жизни. Кардинальное различие во взглядах приводило к столкновениям и выплескам казачьей энергии на соседние земли. В середине XVII века к внутренним раздорам прибавились общегосударственные причины роста напряженности. На казачьи окраины хлынула масса недовольных жителей страны. Крестьяне бежали на юг от окончательного закрепощения и возросших повинностей, староверы — от церковной реформы патриарха Никона, обнищавшие слои населения — от голода и тотального безденежья. Внутренние неурядицы совпадали с тяжелой военной обстановкой на внешнем театре действий. В таких условиях непременно появлялись казачьи лидеры, признававшие оружие как верный способ решить противоречия.
Восстанию под предводительством Степана Разина способствовали значительные проблемы как на внешнеполитической арене, так и внутри страны. Большое количество ресурсов отнимала затяжная Русско-польская война 1654–1667 гг. Нехватка денег и продовольствия усугублялась провалом налоговой и денежной реформ. Крупные закупки зерна на экспорт привели к росту цен на хлеб на внутреннем рынке. В результате один за другим в стране вспыхнули соляной (1648 г.), хлебный (1650 г.) и медный (1662 г.) бунты. Толпы обедневших жителей наводнили казачьи окраины, сместив баланс в сторону казаков-бунтарей.
В мае 1670 года воровские ватаги разинцев показались на Волге и без боя взяли Царицын. Далее восставшие двинулись к Астрахани, которая в результате скоротечного штурма также была захвачена. После разграбления города и казней высоких чиновников и богатых горожан Разин с отрядом вернулся в Царицын. Встречая на пути поддержку местного населения (марийцев, чувашей, мордовцев, татар), разинцы свободно вошли в Саратов и Самару и в сентябре 1670 года осадили Симбирский кремль. Тогда же казачьи отряды захватили Алатырь, Саранск и Пензу. Это время стало наивысшей точкой развития восстания, когда казакам способствовал успех и они имели широкую поддержку крестьянского населения и местных коренных народов.
Помимо военных действий, отряды восставших занимались грабежами и убийствами. Их жертвами становились бояре, помещики, государственные люди, военные чины — все те, в которых восставшие видели врагов и на чьем богатстве можно было нагреть руки. Казаков активно поддерживало местное население, которое не только участвовало в боевых действиях, но и охотно занималось воровскими делами. Крестьяне и городские жители собирались в группы, разоряли усадьбы помещиков и городских чиновников, совершали другие бесчинства.
Сохранились описания многих случаев нападений различных групп разбойников. К примеру, в книге Московского стола Разрядного приказа осталась запись о нападении восставших на ратных людей в одном из уездов поблизости от Москвы: «<…> в Коширском уезде в Смоленской волости, проехав деревню Ерославцово по Московской дороге октября в 23 день обошли ево, полковника, с начальными людьми пешие и конные разбойники многие люди. И учели де ево сечь и розбивать, и правую руку ему перерубили бердышем, и начальных многих людей переранили, и дворовых ево людей изранили ж. А разбоем де те разбойники взяли у них коней, и ружья, и платья и всякой служилой рухледи <…>».
А вот челобитная детей боярских к царю с описанием бедствий, которые им принесли хозяйничавшие в их владениях отряды разбойников: «В нынешнем, государь, во 179 году [2] розбивали нас, холопей твоих, воровские люди — меня, Гришку, людишак моих, сентября в 29 числе на Кропивенской степи, и поимали платья и всякую служилую рухлядь, деньги и запасы. А ко мне, холопу твоему Харлашке, приезжали в Черньскую мою деревнишку, и домишко мой и деревнишку розбили и пограбили платья и всякую служивую рухлядь, и деньги и лошади у меня и у крестьянишак моих поимали».
ebooksa