Стремительный рост преступности после отмены крепостного права побудил властей ускорить принятие ответных мер. Устав уголовного судопроизводства 1864 года предусматривал ведение следствия специальными должностными лицами при судах — судебными следователями. Они получали информацию о преступлениях из различных источников, занимались их расследованием и передавали собранные материалы прокурору для подготовки обвинительного заключения и передачи дела в суд. Роль полиции сводилась исключительно к фиксации событий преступления и сохранению вещественных доказательств или преследованию преступника по горячим следам. Мероприятия по розыску преступников, проведению обысков и допросов свидетелей проводились уже судебным следователем, а полицейские служащие оказывали ему всемерную поддержку.
Очень скоро обнаружилась потребность в специализированных сыскных учреждениях с расширенным кругом полномочий. 4 (16) апреля 1866 года решающим толчком к появлению такого ведомства в столице послужило покушение Д. В. Каракозова на императора Александра II. Преступник был задержан на месте происшествия, но проблемы полиции, допустившей неслыханное бесчинство, стали ощущаться еще отчетливее. Таким образом, в 1866 году в Санкт-Петербурге появилась сыскная полиция при канцелярии столичного обер-полицмейстера Ф. Ф. Трепова.
Цели учреждения сыскной полиции Трепов определил так: «Существенный пробел в учреждении столичной полиции до 1866 года составляло отсутствие особой части со специальной целью производства исследований для раскрытия преступлений и изыскания общих мер к предупреждению и пресечению преступлений. Обязанности эти лежали на чинах наружной полиции, которая, неся на себе всю тяжесть полицейской службы, не имела ни средств, ни возможности действовать с успехом в указанном отношении. Для устранения этого недостатка и учреждена сыскная полиция».
В первые 10 лет работы штат и бюджет сыскной полиции не соответствовал объему возложенных на нее задач. В густонаселенной столице ежедневно случалось множество преступлений, каждое из которых требовало внимания сыщиков. Несмотря на ограниченность в ресурсах, статистические данные говорили об эффективной работе этого ведомства. К примеру, за 3 года с 1870 по 1872 г. эффективность успешно произведенных розысков превышала 60 %, а количество задержанных подозрительных лиц и преступников выросло с 1232 человек в 1870 году до 1577 в 1871 году и 1613 в 1872 году, фотографических карточек с преступников отснято 6084 в 1870 году, 6112 в 1871 году и 8230 в 1872 году (с каждого преступника снималось несколько карточек).
Успешный опыт столичной сыскной полиции повлиял на открытие аналогичных учреждений в крупных городах империи. В 1874 году появилось сыскное отделение Варшавской полиции, в 1880 году — сыскная часть Киевской городской полиции, в 1881 году — Московская сыскная полиция, в 1888 году — Рижское сыскное отделение, в 1898 году — временное отделение при канцелярии Одесского полицейского управления, в 1906 году — Бакинская и Ростово-Нахичеванская сыскные части.
Между тем увеличение числа сыскных частей не успевало за ростом преступности. Особенно резко криминогенная ситуация ухудшилась во времена Первой русской революции 1905–1907 гг. Статистические данные зафиксировали кратный рост ключевых показателей: за период с 1899 по 1908 г. количество преступлений против жизни возросло с 16 293 до 33 053, насильственных похищений имущества — с 20 322 до 47 107, краж — с 63 328 до 108 507. За тот же период число осужденных окружными судами выросло на 66 %, а ежегодный рост преступности составил 7 %.
При столь значительных темпах сыскные части не могли одинаково эффективно проводить розыск по всем преступлениям. Это красноречиво подтверждала доля прекращенных уголовных дел из-за невозможности найти виновных. К примеру, за период с 1902 по 1904 г. почти каждое шестое уголовное дело, в отношении которого проводилось предварительное следствие, оставалось нераскрытым. Основная причина такой статистики крылась в недостатке полицейских кадров, осуществлявших розыск преступников. К тому же структурная разрозненность сыскных частей создавала сложности в координации их работы. Назревали новые реформы сыскной деятельности.
В марте 1908 года в Департаменте полиции МВД появился Отдел уголовно-сыскной части, задачами которого значились «общее наблюдение за деятельностью сыскных отделений в Империи, руководство сформированием новых отделений, снабжение их необходимыми пособиями, сосредоточение регистрации преступности, издание инструкций и циркуляров». В том же году Государственная Дума приняла важный закон «Об организации сыскной части». Закон предписывал к уже функционирующим сыскным частям создать еще 89 сыскных отделений в различных городах и уездах. Сыскная сеть должна была покрыть большую часть страны. При всех своих недочетах закон позволил организовать общероссийскую систему сыскной полиции, которая вносила весомый вклад в борьбу с преступностью.
Успешность новых сыскных отделений стала возможной благодаря деятельности их служащих и начальников. Незаурядные качества руководителей и исполнительность подчиненных позволили добиться значительных результатов в деле уголовного розыска. В первые 20 лет самой заметной фигурой в отечественной разыскной деятельности был начальник сыскной полиции Санкт-Петербурга И. Д. Путилин. Иван Дмитриевич проявил себя усердным и внимательным сыщиком, умелым управленцем и большим новатором. Возглавив столичный уголовный сыск в год его основания, он подавал пример профессионального ведения розыска. Он умело перевоплощался в представителей других сословий, чтобы расположить свидетелей и получить нужные ему сведения. Среди его «ролей» были и купец, и священник, и бродяга, и чернорабочий. Сыщик органично внедрялся в криминальное окружение, чтобы понять мотивы преступления и в конечном итоге найти виновного.
Многие современники обращали внимание на исключительный профессионализм сыщика. Известный государственный и судебный деятель А. Ф. Кони познакомился с Путилиным в 1872 году и отметил его высокие должностные и личностные качества:
На счету Путилина значилось огромное количество раскрытых преступлений. Особую гордость составляли громкие уголовные дела, бывшие на слуху у жителей столицы и в целом Российской империи: убийство иеромонаха Александро-Невской лавры Иллариона, серия убийств извозчиков в окрестностях Санкт-Петербурга, совершенных шайкой разбойников-душителей, массовая подделка кредитных билетов, убийство австрийского военного атташе Людвига фон Аренсберга и многие другие. Истории о своих наиболее значимых делах Путилин изложил в автобиографической книге «Сорок лет среди грабителей и убийц», вышедшей в свет уже после его смерти. В книге знаменитый сыщик рассказал о «внутренней кухне» сыскной полиции, подходах и методах, которые были им использованы при раскрытии преступлений.
В 1889 году после многолетней службы в полиции Путилин вышел в отставку. Петербургский градоначальник П. А. Грессер в последней характеристике подвел итог славной карьере сыщика: «Состоя в течение упомянутого долгого периода под начальством обер-полицмейстеров и градоначальников, г. Путилин одинаково не щадил своих сил для оправдания важного назначения Сыскной полиции, вследствие чего неоднократно подвергал свою жизнь несомненной опасности, а здоровье — постоянному испытанию. Такого рода результаты, как возвращение более чем на миллион ограбленного и украденного как казенным учреждениям, так и частным лицам, открытие сотни убийств, обнаружение десяти фабрик (Московской губ.) подделывателей фальшивых кредитных билетов, предупреждение многих злодеяний и удаление из общества тысячи вредных личностей, занимавшихся преступными промыслами, не могли быть достигнуты при постоянном личном руководстве г. Путилиным важнейшими розысками и открытиями без явной опасности для жизни и без крайнего напряжения физических и нравственных сил».
Не менее заметной личностью в истории отечественного сыска был начальник Московской сыскной полиции, а позднее делопроизводитель Департамента полиции А. Ф. Кошко. Нередко фамилии Путилина и Кошко упоминались вместе, когда говорили об уголовном сыске в Российской империи. При этом Кошко являлся самостоятельной, полновесной фигурой, которая не терялась в тени великого Путилина. Аркадий Францевич служил в Рижской полиции, сыскной полиции Санкт-Петербурга и Московской сыскной полиции, последнюю из которых возглавил в 1908 году. На посту начальника московского сыска Кошко достиг наиболее внушительных результатов в борьбе с преступностью.
Несомненной заслугой Кошко стало внедрение системы идентификации личности преступников на основе опыта француза А. Бертильона. Разработанная французским криминалистом система бертильонажа основывалась на гипотезе об уникальности антропометрических данных каждого человека. Если основные метрики преступника (рост, длина ступней, окружность головы и др.) занести в специальную картотеку, то при повторной поимке опознание преступника будет происходить довольно легко. Воспользовавшись этими наработками, Кошко организовал картотеку точных данных о преступниках. Сведения поступали по результатам фотографирования внешнего вида, антропометрических измерений и сбора отпечатков пальцев. Соединение всех доступных методов идентификации помогало надежно и быстро установить личность преступников.
Еще одной важной новацией в полицейской работе стало создание разветвленной агентурной сети. Кошко добился создания на территории Москвы стройной системы агентурного контроля. Низовую часть этой системы составляли рядовые агенты и осведомители, часть из которых являлись профессиональными штатными сотрудниками полиции (филеры), в остальной же части осведомители вербовались из числа простых дворников, извозчиков, горничных, приказчиков, телефонисток, чиновников и других работников или служащих. Помимо основного рода деятельности, такие агенты-любители вели тайное наблюдение по поручениям полиции. Их труд вознаграждался чаще хлопотами полиции по подысканию им какой-либо работы, бесплатными билетами на поезд, в театры, чем деньгами.
Деятельность рядовых агентов при каждом московском полицейском участке контролировалась надзирателем. Группу из нескольких надзирателей возглавлял чиновник особых поручений сыскной полиции. Тот, в свою очередь, с помощью особых секретных агентов контролировал работу подчиненных надзирателей. Но и деятельность чиновников не оставалась без внимания. Кошко собрал штат из 20 преданных ему секретных агентов, которые по его заданию следили за чиновниками особых поручений. Так в рамках московской полиции появилась устойчивая система агентов-осведомителей, в которой деятельность каждого звена находилась под надзором вышестоящих служащих и лично начальника сыскной полиции.
В Москве Кошко ввел в практику применение особого метода розыска — внезапных облав во время проведения праздников. В праздничные дни, как правило, Москва наводнялась толпами торговцев и покупателей, да и просто любопытствующим народом, который приезжал в древнюю столицу по своим делам. Это привлекало окрестных воров и разбойников, активно промышлявших в торговых рядах, магазинах или уличной толпе. Кошко тщательно готовил облавы, держал в секрете дату, время и место проверок. Участники облавы узнавали о ней только в день проведения, и до самой ночи они уже не выпускались из помещения, им не разрешалось говорить по телефону. Такие предосторожности приносили ощутимый результат: в руках полиции оказывались десятки воров и разбойников, а преступность в такие дни существенно снижалась.
Новаторские методы Кошко благотворным образом сказались на работе Московской сыскной полиции. Уже по итогам первого года руководства сыскным ведомством раскрываемость преступлений выросла более чем в 3 раза, тайные агенты обезвредили несколько десятков воров, обчищавших пассажирский багаж и товарные вагоны на московском железнодорожном узле, практически исчезли случаи подкупа среди служащих сыскной полиции. На волне успеха в 1914 году Кошко возглавил уголовный сыск всей страны. Но революции 1917 года вынудили его оставить высокий пост, удалиться от дел и в конечном счете эмигрировать во Францию. За границей он взялся за написание мемуаров, которые вышли в свет под названием «Очерки уголовного мира царской России. Воспоминания бывшего начальника Московской сыскной полиции и заведывающего всем уголовным розыском Империи». Книга подвела своеобразный итог жизни выдающегося сыщика.
Несмотря на постоянный рост преступности, ограниченность кадровых и материальных ресурсов, на закате империи сыскная полиция достигла значительных результатов. Из разрозненных сыскных отделений появилась система, замыкавшаяся на Департаменте полиции МВД. Количество сыскных частей выросло в несколько раз, хотя и не позволяло охватить ими каждый уголок страны. Только крупные города удостоились чести заполучить сыскные отделения полиции.
В городах присутствия сыскной полиции были созданы справочные регистрационные бюро, состоявшие из фотографического, антропометрического и дактилоскопического кабинетов, стола розыска, стола приводов и летучих отрядов. Последние представляли собой группы специалистов разнообразного профиля. Летучие отряды не прикреплялись к определенному полицейскому участку, а дежурили на вокзалах, рынках, театрах и других людных местах, вели там наблюдение и по горячим следам преследовали злоумышленников. В разыскной работе впервые начали использовать служебных собак. Поначалу Рижская полиция обзавелась четвероногими помощниками, а затем кинологические службы появились при сыскных отделениях в других крупных городах.
ebooksa