Под впечатлением от риторики указа простое население уже целиком перешло на сторону восставших. В каждом населенном пункте пугачевцев встречали как настоящих представителей власти, снабжали провиантом, фуражом, благословляли на ратные подвиги. Призывы к уничтожению дворян также имели свои последствия. По мятежным территориям прокатились волны крестьянских расправ над помещиками. Их связывали, судили или попросту убивали свои же крепостные. В городах расправлялись с местными чиновниками, громили магазины богатых купцов. Массовые казни представителей дворянского сословия произошли в Нижегородской и Воронежской губерниях.
Екатерина II, встревоженная беспорядками непосредственно вблизи от Московской губернии, распорядилась принять меры в целях скорого подавления мятежа. Россия ускорила заключение Кючук-Кайнарджийского договора с Турцией, в результате чего на фронте освободилось 20 полков, которые в спешном порядке были переброшены на борьбу с восставшими. Для прекращения беспорядков был командирован наиболее успешный полководец империи А. В. Суворов. При таком усилении правительственных войск дальнейшее противостояние потеряло смысл.
Избегая генерального сражения, пугачевцы отступили из Пензы на юг, сначала в Саратов, потом в Царицын и, не имея сил и времени захватить Царицынскую крепость, двинулись дальше вниз по Волге. 25 августа (5 сентября) 1774 года у Солениковой ватаги отряды Михельсона настигли пугачевцев и нанесли им разгромное поражение, от которого казаки не смогли уже оправиться. Бежавшего Пугачева выдали представителям власти бывшие соратники. Его и близких к нему сообщников привезли в Москву и после проведения следственной процедуры осудили за содеянные ими злодеяния к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение 10 (21) января 1775 года в Москве на Болотной площади.
Пугачевское восстание стало последним крупным организованным актом неповиновения казаков. Правда, еще в последние годы царствования Екатерины II вспыхнули отдельные волнения донских казаков, которые воспротивились указу императрицы о переселении на Кубань (т. н. Есауловский бунт 1792–1794 гг.). Недовольные казаки были слабо скоординированы, поэтому правительственные войска сумели быстро пресечь их выступления. После этого выраженных мятежей среди казаков уже более не отмечалось. Таким образом постепенно, шаг за шагом казачество оказалось встроенным в государственную систему. Казачья вольница, находившая выражение в грабительских походах и разбойных набегах, прекратила свое существование. Казаки, по сути, стали рядовым сословием, которое хоть и сохранило внешнюю атрибутику (звания, знаки отличия и т. п.), но уже целиком контролировалось властями.
9. Первый уголовный кодекс и первые сыщики
В XVIII век Россия входила с разрозненным, архаичным законодательством, которое в условиях петровских реформ показало свою несостоятельность. Во времена Петра I общественная и государственная жизнь кардинальным образом изменилась. В стране появлялись новые отрасли и производства, менялась структура общества, стремительно снижалась роль церкви в управлении государством, перестраивалась система органов власти, устанавливались новые правила и требования. Соборное уложение 1649 г., ориентированное на патриархальное, пронизанное церковным влиянием общество, уже не подходило новым реалиям. Как никогда насущной становилась проблема обновления российского законодательства.
Коренные преобразования петровского времени повлияли на характер преступности и роли вовлеченных в нее лиц. Создание регулярной армии привело к появлению новой социальной группы — солдатских детей. Они оставались свободными, но их положение, тем не менее, было незавидным. Они воспитывались матерями, в то время как их отцы отбывали многолетнюю военную службу. Вдалеке от кормильца солдатские семьи влачили жалкое существование, зарабатывая на жизнь попрошайничеством и воровством. Повзрослев, солдатские дети продолжали прежний образ жизни. Они пополняли ряды воровских притонов и разбойничьих шаек, становясь профессиональными преступниками.
Помимо солдатских детей, во время петровского периода в стране возник еще один, в последующем обширный, слой населения. Речь идет о фабричных и мануфактурных рабочих. Активно открывавшиеся производства требовали больше рабочих рук. На рынке труда наблюдался постоянный дефицит. Фабрикантам требовались не только квалифицированные работники, которые были редки и ценились на вес золота, но также и рядовой рабочий состав. Поэтому людей набирали отовсюду, где только позволяла хватка и выдумка фабрикантов. В работники брали дезертиров, беглых, нищих и других людей с низким социальным статусом. Неудивительно, что фабрики и мануфактуры стали благодатной почвой, на которой объединились в преступные группы многие воры и разбойники.
В условиях радикальных петровских реформ, чреватых мгновенным ростом преступности, наиболее остро стоял вопрос модернизации уголовного законодательства. На смену устаревшим правилам должен был прийти современный уголовно-правовой документ. Трудно себе представить, но в данном деле первого российского императора ждал провал. На протяжении всего своего правления Петр I несколько раз приказывал начать работу над новым уголовным уложением, но все попытки оказались безрезультатными. Не в пример другим своим начинаниям, как ни пытался государь сдвинуть дело с мертвой точки, вопрос о принятии уголовного уложения откладывался на неопределенный срок.
В отсутствие единого уголовного закона различные царские указы содержали отдельные правила уголовного преследования, которые имели приоритет над Соборным уложением 1649 г. Среди таких указов особняком стоит Артикул воинский 1715 г. Главным образом Артикул регулировал деятельность военных чинов, хотя содержал некоторые общеуголовные составы, действие которых распространялось на более широкий круг лиц. Суды же на практике еще более увеличивали сферу применения Артикула. Более ясные и современные правила сыграли свою роль: в судебных решениях помимо традиционных ссылок на статьи Соборного уложения зачастую приводились извлечения из более прогрессивного Артикула.
Как документ, Артикул воинский обладал рядом преимуществ. Он имел довольно понятную, хотя и не всегда обоснованную структуру. Текст документа делился на главы и статьи (артикулы), что позволяло легко применять его на практике. Собственно, именно в Артикуле понятия «преступление» и «преступник» («преступитель») окончательно вытеснили допетровские термины «воровство» и «вор». Последние стали обозначать кражи и похитителя имущества, тогда как «преступление» и «преступник» стали базовыми понятиями в отечественном уголовном праве.
Артикул воинский не обошел вниманием наказание за различные формы соучастия. Совместные преступные действия в любой форме воспринимались наравне с действиями самого правонарушителя. В толковании к артикулу 189 на этом особенно акцентировалось внимание:
При Петре I в Санкт-Петербурге и Москве появились отдельные полицейские канцелярии, тогда как в губерниях полицейские функции выполнялись губернаторами, воеводами и обер-комендантами. Они занимались допросом свидетелей, сбором вещественных доказательств и принимали другие необходимые меры для раскрытия преступлений. Розыск преступников также входил в список обязанностей губернских властей, которые, исходя из имевшихся у них ресурсов, организовывали уголовный сыск воров и разбойников. Для этих целей назначали сыщиков.
В случае роста преступности в определенной местности туда могли направляться дополнительные силы. К примеру, тяжелая криминогенная ситуация к началу 1710 года сложилась в Клинском, Волоцком и Можайском уездах. Местные помещики обратились к царю с жалобой на шайки разбойников и просили прислать помощь, поскольку
Если воры и разбойники промышляли на территории нескольких губерний, сыщики должны были координировать действия между собой. Им надлежало сообщать своим коллегам о преступлениях, совершенных в других губерниях, и причастных к ним лицах. В свою очередь высшие губернские должностные лица должны были способствовать раскрытию преступлений на подведомственных им территориях и самостоятельно координировать деятельность сыщиков.
В Москве, помимо полицейских органов, ведавших различными вопросами городской жизни, появилось специальное разыскное учреждение — Сыскной приказ. Его создание в 1730 году было связано с огромным количеством уголовных дел, оставшихся без рассмотрения после ликвидации надворных судов. Незавершенными числились более 21 тысячи дел. Московская губернская канцелярия, получившая дела из упраздненного надворного суда, оказалась не в состоянии их обработать и принять по ним решения.
После доклада сенаторов о бедственном положении и волоките императрица Анна Иоанновна именным указом утвердила в Москве 2 дополнительных учреждения: Судный и Сыскной приказы. Первый был призван
Тем самым розыск преступников в московском регионе целиком сосредотачивался в руках сыщиков Сыскного приказа. Они расследовали уголовные дела, присланные из учреждений Москвы и ближайшей округи. Воеводские канцелярии Тверского, Коломенского и других уездов центральной части страны также направляли свои дела на рассмотрение Сыскного приказа. По подсчетам историка Е. В. Акельева, за 1742 год в производстве Сыскного приказа появилось 773 дела [4], большую часть которых составили дела о кражах и грабежах (307), убийствах (60), торговле краденым (33) и разбое (30). Характер преступлений говорит о высокой доле профессиональной преступности в сыскных делах приказа. Множество случаев, которыми занимались приказные сыщики, представляли собой побеги с кражей или грабежом хозяйского имущества, соединенные с укрывательством беглых и сбытом краденого.
Сыскной приказ был упразднен указом императрицы Екатерины II в 1763 году. В том же году императрица издала указ о произведении пыток только в губернских канцеляриях, что, по сути, сделало невозможным «пыточный» сбор доказательств в Сыскном приказе. По-видимому, явное выпадение приказа из государственной системы послужило причиной для его закрытия. Ему на смену пришла Розыскная экспедиция, которая находилась при Московской губернской канцелярии. Это решение привело систему управления в Москве к единообразию. Теперь, как и в целом по стране, разыскные функции выполнялись под началом губернских властей.
Со времен Петра I уголовное законодательство продолжало находиться в разрозненном состоянии. Уголовно-правовые нормы содержались в устаревшем Соборном уложении 1649 г. и различных артикулах, уставах и одинарных императорских указах. Попытки Петра I собрать эти правила в одном документе не увенчались успехом. Замыслы Екатерины II создать единое уголовное уложение получили более конкретное развитие. После вступления на престол императрица представила общую программу развития Российского государства. Программные условия излагались в наказе 1767 года, который Екатерина II представила Комиссии о составлении проекта нового Уложения. Значительная часть наказа была посвящена основным принципам и подходам в уголовном праве. Планируемый законодательный свод должен был заменить Соборное уложение и вместе с этим унифицировать уголовные правила Российского государства.
ebooksa