— Сегодня мы будем определять группу вашей крови, — сказала Мартинес. — Думаю, каждому из вас интересно, смогли бы они стать донором крови Джастину Биберу или Ким Кардашьян.
— Придётся тыкать в себя иголками? — ужаснулась Полли с первой парты.
— Это не больно, и я объясню вам, как сделать так, чтобы зараза не попала внутрь. Может, кто-то знает?
С третьей парты руку подняла Грейс, как и в старые добрые времена.
— Фил не протрезвел к утру, — сказал мне Кевин шёпотом, пока она отвечала. — Но, думаю, он справится.
— Я даже не верю, что отец бросил его. Не думала, что он настолько жалок.
Кевин кивнул головой, соглашаясь со мной.
— У него никого не осталось, — сказал он.
— У него есть ты.
Мартинес раздала нам спирт, вату, иголки, какие-то стекляшки и микроскоп.
— Вам предстоит определить резус-фактор, — объяснила она. — Если вам встретятся трудности, зовите меня.
— Ладно, — Кевин повернулся ко мне. — Давай руку.
— Может, ты первый?
— Испугалась? — засмеялся он.
— Да ничего подобного, — закатила я глаза. — Просто, уступаю тебе право быть первым.
— Я не нуждаюсь в этом. Давай руку или сделаешь сама?
— Ты слушал, что говорила Грейс про правила вкалывания иглы?
— Примерно.
— Ладно, я не знаю ничего, поэтому делай ты.
Я протянула ему правую руку, заранее готовясь к боли, которая должна произойти через пары секунд. С детства я боялась игл, мне казалось, что хуже не может быть ничего, кроме уколов. Когда я сильно болела, и мне предстояло пройти лечение всякими витаминами, которые ставились только шприцами, я убегала в другу комнату и залезала под стол, когда ко мне подносили иглу, могла заползти на шкаф, устроив в доме большой погром или вытворить ещё что похуже, лишь бы избежать этой мимолётной боли. Брэдли подшучивал надо мной, обзывая трусливой девчонкой.