Он кивнул, и я уже ничего не могла бы сделать. Я не имею права мешать ему и останавливать его жизнь лишь потому, что музыкальный магазин — моё любимейшее место в Тенебрисе.
— Ну тогда, — сказала я, задумавшись. — Ты поступаешь правильно.
— Я знал, что ты поймёшь, — улыбнулся он. — Ты из тех, кто не будет держать человека в городе, который ненавидит его теперь до ужаса.
— Знаю, — кивнула я. — Мне бы тоже не понравилось, если бы кто-то удерживал меня, когда я собирала вещи, чтобы уехать в Сиэтл.
— Вот видишь, — улыбнулся он. — Это ужасно — держать человека здесь.
— Пока магазин ещё работает, я буду приходить сюда.
— Может даже и не стоит. Я хотел закрыть его на днях. Все вещи перевезу в другой город.
— Я же твой постоянный клиент.
— Ты покупаешь только журналы, — усмехнулся он.
— И что, я же хожу сюда даже чаще, чем Генри.
В городе Генри Абердина знали все. Девятнадцатилетний музыкант, который поёт с гитарой в руках почти на каждом празднике. Недавно он поступил в какой-то классный музыкальный колледж, откуда каждый раз возвращается с более и более сильным голосом.
— Да, — замолчал Билли, потупив глаза в пол.
— Что? — спросила я.
— Ты ещё не знаешь?
— Нет.
— Этой ночью он умер.
И в комнате с дисками и плакатами воцарилось молчание.
— Точнее, его убили, — добавил Билл.
Я не общалась с ним лично ни разу, но всегда здоровалась при встрече, ставила ему лайки в инстаграме и любила, когда он выходил на сцену. Это он был помечен и это он стал третьей жертвой убийцы. Он тоже был на вечеринке в честь Самитьера.
— Ты же шутишь? — недоверчиво покачала я головой.