Она засмеялась, снова выглядывая из окна.
— Я пошла, — сказала я, докрашивая правый глаз.
— Будь осторожна, — сказала мама. Теперь каждое утро, уходя в школу, я слышала эту фразу. Все дети Тенебриса слышали её, но лишь малость придавали значение.
— Электрошокер взяла?
— Да, он здесь, — я загнула чёрную кофту, показывая небольшое устройство, торчащее из тёмно-бардовых джинс.
— Отлично.
Мама поцеловала меня и открыла мне двери. Так теперь было всегда; обычное утро превращалось в проводы меня в школу, будто бы я уходила в армию. Я вышла на крыльцо и про себя заметила, что на улице довольно тепло, и возможно, я зря надела тёплую кофту, которую обычно носила зимой, когда холодный ветер пробирался в дом сквозь неутеплённые окна. Я забралась на переднее сиденье полицейской машины, где Тони, должно быть, уже заждался меня.
— Привет, — сказала я. Он кивком поприветствовал меня и завёл машину.
— Давай так, — сказала я, пока мы ехали. — Я зайду в дом, а минут через семь придёшь ты.
— Мне нужно будет показать удостоверение?
— Конечно, только смотри, чтобы она не увидела графу, где написано Тенебрис.
— Ладно, — кивнул он.
— Спасибо, что помогаешь мне, с меня шоколадка.
— Я не ем сладкое, — усмехнулся он.
— Серьёзно?
— Мне ничего не нужно.
— Я всё равно найду способ отблагодарить тебя, — улыбнулась я и снова попросила его завернуть за угол.
— Как ты разыгрывала её в прошлом году?
— В прошлом году мы вместе с друзьями записали ей шуточное поздравление, которое потом транслировали по городскому радио, — улыбнулась я. — Мы сказали, что разыскивается Эрика Хьюз за то, что она слишком стильно одевается. В прошлом году мой розыгрыш был лучше.
— А зачем это вообще? — спросил Тони.