— Это будет совсем скоро, осталось меньше года. Так ты будешь приходить ко мне?
— Какой смысл, если мне не будут платить? — улыбнулась я.
К счастью, Калеб знал, как отличить сарказм от правды, это, кстати, я его научила.
— Да, мы будем дружить, — потом сказала я. — И с Ронни Куном тоже будем.
— А с ним обязательно?
Я не ответила, потому что к этому моменту уже пришла Эрика. Она не сразу поняла, почему мы слегка смеёмся, поэтому решила, что дело в её новой кепке. Это была обычная джинсовая кепка, у которой слегка болталась какая-то штука, название которой не знала даже она сама.
— Это лучше, чем твоё новогоднее платье в седьмом классе, — в конце концов сказала она. Но этим она рассмешила меня только больше. На самом деле, я никогда не смеялась над её одеждой, потому что она у неё действительно была хорошей. Бывало, что я завидовала её новой блузке или рубашке. Бывало, я просила её совета в выборе новой кофте тёмного цвета. И я никогда не смеялась над её выбором одежды, потому что он просто-напросто не смешил меня.
Она прошла в дом и ближайшие тридцать минут пыталась объяснить Калебу материал по алгебре. Это правда было сложно, учитывая то, что Калеб совсем не тот ребёнок, который может что-то запомнить, если не заинтересован в этом. Всё это время я переписывалась с Грейс, а Эрика ворчала, что я спихиваю на неё свои обязанности.
— Я отдам тебе пять долларов, — утешила её я.
— Думаешь, мне так нужны твои пять долларов? — она косо посмотрела на меня.
— На них ты сможешь купить журнал или ещё что-нибудь.
— Какой в этом смысл, если Калеб всё равно ничего не понимает.
Мы ещё немного сидели, пока у Калеба не получилось, наконец-таки, решить первый пример из учебника по алгебре, а затем второй и третий. У Эрики, казалось, открылось второе дыхание от этого.
— Ты выглядишь такой счастливой, — сказала я. — Может, тебе стоит подумать о карьере учителя?
— Я буду визажистом, это уже решено, — ответила она то, что отвечала всем, когда кто-то советовал ей какую-либо профессию.
Она дала Калебу номер из учебника и сказала, чтобы он его решал. Калеб, с большим возмущением, принялся выполнять просьбу Эрики. Она села рядом со мной и заглянула ко мне в телефон.
— Вы создали беседу с Филом и Кевином? — спросила она.
— Да, мы обсуждаем наш розыгрыш.
— И не пригласили меня, — она закатила глаза.
— Если бы мы добавили тебя, то ты бы только и делала, что строчила свои возмущения.