Напряжение

Но до разума в полной панике и раздрае донесся совсем другой смысл.

— Не твое дело! — Вместе с криком взлетела трость, ударив слугу по лицу. — Не твое дело! — Снова взлетела и опустилась тяжелая палка, попав по затылку согнувшегося от боли мужчины. И вновь ударила по завалившемуся на бок телу. — Не смей лезть не в свое дело! — орал он, не замечая слюны, протянувшейся из уголка рта.

Наумов не замечал, что тело уже не шевелится под ударами, что конец трости уже окрасился в темно-алый.

«Око государево… око государево… Зачем они там? Не их дело. Не должно быть. Почему сейчас?!» — вспышками пронзали голову мысли, не давая осознать содеянное и прекратить.

Трость с треском преломилась посередине, уводя тело вперед, роняя на паркет рядом с телом слуги.

Резкая боль от падения и вспышка в локте неудачно подвернутой под тело руки позволили разуму очнуться. Перед глазами была ровная гладь пола — до самой стены.

— Феня, помоги подняться, — выдохнул со стоном боли Наумов. — Феня! Бездельник, я кому сказал!

Его слуга был рядом, но никак не мог помочь господину. От тела Фени беззвучно расходилась лужа крови, пока не замерла одним краем у камзола господина. Наумов пошевелился, тихо матеря нерасторопного дурня, но вспышка боли не дала подняться. Рука зашарила по сторонам, по привычке пытаясь нащупать спасительную трость, но наткнулась на нечто вязкое и теплое.

— Феня, прости… — повинился он дрожащей окровавленной ладони перед своими глазами.

Разум старика не выдержал и сменил реальность сбывшегося кошмара на сон.

Пробуждение вышло болезненным: «Все-таки возраст…» — подумал Наумов, принимая заботливо поданный сосуд с жидкостью и тут же его ополовинив. Незнакомый вкус, но пересохшее за ночь горло с благодарностью приняло жидкость.

— До дна, — подсказал незнакомый голос.

— Вы кто? — раскрыл глаза Наумов, последовав совету. — Что вы смеете делать в моем доме?! — Справедливое возмущение, голосом хриплым и неуверенным.

— Тащи его на выход, — грубо отозвался еще один незнакомец, и за его ногу уцепилась чья-то рука, резко дернув в сторону двери.

— Я вас всех закопаю, — полыхнула злость, призывая силу.

И тут же тело свело нестерпимой болью, невозможной, от которой хотелось рвать живот ногтями, чтобы выцарапать источник муки, полыхающий чуть ниже солнечного сплетения.

— Блокиратор активируется при обращении к дару, — прорвался до разума уставший голос. — Не трогайте силу — и боль уйдет.

— Дурень, да на руки его бери, а не тащи за ногу!

— Да он весь в крови!

— Засохла — не видишь, что ли, тетеря?