Напряжение

— Отставить разговоры, — вмешался усталый голос. — Майор, неси его к выходу.

Тело тут же подхватили снизу.

— Кто вы такие? — задал он вопрос непрозрачному шлему перед глазами. — Полиция?

— Око государево.

— Я не подвластен его суду, — захрипел Наумов. — Согласно уложений, я не слуга твоему императору.

— Подождите с вопросами до выхода, — вмешался главный, открывая перед ними дверь.

— Слышите? — не сдавался Наумов, пытаясь удержать голову над рукой имперского слуги. — Вы не имеете права врываться в мой дом. Дайте телефон! Верните мне мой телефон!

Солнечный свет ослепил глаза, привыкшие к полумраку коридоров и лестниц, так что камеры и журналистов рядом с ними он увидел только после того, как его поставили на ноги и удалось проморгаться.

— Не имеете права! — сорвался голос, возмущенный очередным кощунством по отношению к его привилегиям.

— Готовы? — спросил старший толпу и получил сноп фотоспышек в ответ.

— Не имеете права! — орал Наумов, не понимая, как эти люди без рода и племени смеют так нагло на него таращиться.

— Именем императора, за преступление особой тяжести и покушение на собственность и интересы престола род Наумовых предается забвению на территории Империи. Потомки ныне вольны получить иную фамилию, до получения оной зовутся Ванькиными.

— Не имеете права! — попытался докричаться до небес старик, чуть не рухнув на траву.

— Я слышал, — отозвался один из конвоиров.

— Я видел, — гулко произнес тот, кто поддержал старика под руку.

— Я свидетельствую, — голосом поставил точку четвертый, и последний, в группе.

— Именем императора, за покушение на убийство, Ванькин Александр Михайлович приговаривается к смерти через повешение.

— Я слышал.

— Я видел.

— Я свидетельствую.