Наследник братвы,

— Встань там, — говорю я Клэр, указывая на дальний угол. — Не двигайся и не говори.

Бледная и испуганная, она послушно идет в угол, Эммануэль рядом с ней.

Я швыряю Найла на металлический складной стул, ржавые ножки почти ломаются под его весом.

— Мы, блять, доберемся до тебя, — рычит Найл, брызжа слюной. — Мне все равно, убьешь ты меня или нет. Отец придет за тобой, и мои дяди, и двоюродные братья… нас сотня, и мы никогда не остановимся…

— Я прекрасно знаю, что вы, ирландцы, плодитесь, как кролики, — усмехаюсь я, раздраженный глубоким порезом на своем бицепсе, любезно оставленным ножом Найла.

С другой стороны, я чувствую что-то почти похожее на жалость. С его стороны было гребаным безумием нападать на меня. Найл — достойный боец, под метр-восемьдесят, но он хрупкого телосложения, и ему всего двадцать лет. Он младший брат Рокси, и мы достаточно знакомы, чтобы он знал: его шансы в бою против меня равны нулю.

Несмотря на его буйство, я вижу, что Найл напуган, он дрожит, как осиновый лист. Ничего удивительного. Эти чертовы ирландцы похожи на стаю крыс, окружавших меня повсюду, куда бы я ни пошел. Я должен свернуть ему шею прямо сейчас. Но Рокси всегда защищала своего младшего брата, даже когда он вел себя как полный придурок. Она бы не хотела, чтобы я причинил ему боль.

— Послушай меня, — говорю я Найлу, мой тон серьезен, как никогда. — Я не убивал Рокси.

Найл издает насмешливый фыркающий звук.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, Юрий бьет его по челюсти, отбрасывая стул назад, череп Найла соприкасается с цементом.

Клэр кричит:

— Стой! Он всего лишь ребенок!

Она отрывается от Эммануэля, бежит ко мне, практически бросаясь на Найла, чтобы защитить его от меня.

— Отойди от него, — рычу я.

— Нет! — Клэр плачет. — Я не собираюсь стоять здесь и смотреть, как ты пытаешь его!

Я хватаю ее за руку и дергаю вверх, разворачивая лицом к себе. Тычу пальцем прямо ей в лицо, шипя:

— Блять, лучше не вмешивайся в мои дела.

Клэр отшатывается, напуганная выражением моего лица. Эммануэль снова хватает ее, грубее, чем необходимо, и тащит обратно в угол. Я не наказываю его.

Клэр должна знать свое место. Только потому, что мы говорили о книга, это не дает ей никакой гребаной свободы действий, чтобы бросить мне вызов.

Я тоже бросаю взгляд на Юрия, молча говоря ему, чтобы он успокоился. Не из-за Клэр, а потому, что я не собираюсь раскалывать Найлу череп. По крайней мере, не прямо сейчас.