— Слесарь я, — как бы оправдываясь, сказал Александр Иванович и мягко улыбнулся. — Знакомлюсь вот. — Он перевернул несколько страниц и захлопнул книгу. — Не спится?
— Плавку выпустили.
— Ну, давай бог. Губернский комитет обещал прислать инженера-специалиста. Только вряд ли он сумеет до нас добраться. А заказ нужно выполнить как можно скорее. Будем бронировать три новых вагона и паровоз. Сейчас Зудов с чертежами приходил.
— К утру плавку прокатают, — сказал Иван.
— Сам варил?
— Помощников много было. Больше всего на Афоню надеялся. Дотошный мужик и с детства на печах. Как ни таились французы, а наши все-таки кое-чему научились. Вот теперь и пригодилось. Каждый идет и советует. Телеграмма эта крепко в сердце запала.
— Режим-то выдержал?
— Все операции записывал. — Иван вынул потрепанную записную книжку. — И время по Афониным часам замечал.
Александр Иванович взял у Ивана книжку и просмотрел записи.
— Значит, доходим собственным умом? Правильно, надеяться нам не на кого. А поучиться у других не мешало бы. Хотя бы вот у твоего предшественника господина Гофмана. Между прочим, он считается видным специалистом. Но в его книге для нас мало интересного. Он в основном доказывает, что в недрах России таятся несметные богатства. Делает это он, конечно, не без умысла. И этот умысел нам понятен. А вот зачем он остался в России в такое тревожное время, пока неизвестно. Как думаешь, Иван, зачем?
— Не знаю.
— Я тоже не знаю. Во всяком случае, сидит у себя в особняке и выжидает. Ну что же, пусть пока сидит. А особняк у него скоро отберем. Миронов собирается там народный дом устроить.
У Ивана слипались глаза. Голову тянуло книзу. Александр Иванович встал и положил руку ему на плечо.
— Ну, — неожиданно весело сказал он, — поглядим на твою плавку — и спать.
— Везут! Везут!
Все, кто стоял у ворот мартеновского цеха, бросились через заваленный дровами пустырь к прокатным станам, откуда с металлическим звоном двигалась подвода. На полпути остановили лошадь и мигом окружили старенькую телегу, на которой, матово поблескивая, лежал широкий лист стали. Машинист паровоза Тимофей Реудов, который вызвался вести бронепоезд против белых, постучал заскорузлым пальцем по краю листа и удовлетворенно крякнул:
— Вот в такой одежке нам никакие беляки не страшны.
Тимофей скрестил на груди руки с засученными рукавами и стал внимательно обозревать телегу. Руки у него были большие, загорелые и казались ребристыми от набухших вен.
— Давай, ребята, поднимай! — весело крикнул Иван, поворачиваясь к телеге и подставляя спину под стальной лист. — Вот так. Теперь пошли.
Было видно, как вздулись у Ивана мускулы и выгнулась грудь. Тяжело ступая, он направился в сторону шлакового отвала.
ebooksa