Агония

— Ой, Света! — отмахнулась мать, не желая признаваться в таком грешке.

— Да-да, не отрицай, сравнивала еще как! Так вот, радуйся теперь! Он у Владика девушку увел! Не машину попросил покататься, только представь, девушку практически из-под венца увел! Она ушла к твоему сыну! Твой сын лучше!

— Думаешь?

— Пф-ф-ф, — звучно фыркнула Света.

— Ушла… Что если она потом к кому-нибудь другому вот так вздумает уйти?

— А вот это уже не наши с тобой проблемы.

— А чьи?

— Вадькины.

— Он с ней сейчас?

— Я не знаю, с ней или не с ней, но он у Василька.

— Что ж ты молчала! — Ангелина Дмитриевна стремительно выскочила из-за стола, бросившись к телефону. — Пусть и нам меду привезет.

— Не забудет уж, наверное.

— А вдруг, забудет. Вадим, сынок… — мать уже щебетала по телефону.

Света вздохнула. Интересно, мысль не говорить ничего отцу и не лезть в отношения сына задержится у нее в голове?

Глава 16

Вадим, не входя через парадную дверь, прошел вдоль стены дома. Целью его была дверь, выходящая во внутренний двор. Из окон кухни лился яркий свет, значит, мать была там. Все другие окна отсвечивали приглушенно.

Дом обдал его прохладой. Пахло чем-то сладко-ягодным. На большом обеденном столе ничего не было, кроме широкого блюда, стоявшего ровно посередине. Вадим поставил рядом банку с медом, которую привез с собой, и откинул белое полотенце: вишневый пирог. Сладкий, еще теплый.

— Ты сказал, что заедешь сегодня. Я спекла. Твой любимый. — Голос матери прозвучал за спиной странно незнакомо.

Обернувшись, Вадим понял почему. У матери заплаканное лицо. Накрашенное, тщательно припудренное, но заплаканное. Краснота на лице была не явной, но ее неудачно подчеркивал алый цвет блузки.

Желание медлить с разговором у Вадика сразу отпало — не до чаев.