На кухне она стянула с него пиджак. Встряхнув, повесила его на спинку стула. Похлопала дверцами шкафчиков, ища коньяк.
— Мама, мы вроде собирались выпить кофе, — напомнил Вадим, увидев в ее руках початую бутылку.
— У каждого свой рецепт кофе.
— Я за рулем.
— На этот случай у нас есть трезвый водитель.
— Тогда давай без кофе.
— Поддерживаю. Может, ты голоден? Поужинаешь? У меня все готово, — засуетилась, выставляя на стол коньячные бокалы.
— Нет, я не голоден. Сядь, не суетись.
Ангелина Дмитриевна послушно опустилась на стул и взяла в руки свой бокал.
Сосредоточив взгляд на темной жидкости, она коротко вздохнула для каких-то слов, но потом махнула рукой:
— Давай так. Вот договорим, тогда и найдется повод выпить. — Глотнув, скривилась: — Господи, как эту гадость еще смакуют? Что там смаковать?
Вадим собрался встать, чтобы подать матери конфеты. У нее дома всегда есть конфеты — лежат во втором шкафу слева.
— Нет-нет, не надо, — остановила его, сжав запястье. — Все хорошо. О чем мы говорили?
— Света и сынок.
— Света и сынок… Света всегда была спокойнее, с ней не было проблем. Она рассудительная с детства: семь раз отмерит, один раз отрежет. Это точно про нее. Потому все мои мысли про тебя, все переживания за тебя… понимаешь?
Вадим кивнул.
— Да ни черта ты не понимаешь, — снисходительно вздохнула мать. — Вот свой ребенок появится — все поймешь. Тогда ты и мать поймешь, и отца, когда за каждый чих своего чада любимого трястись будешь.
— Я понимаю, мама. Конечно, понимаю. Родители хотят для детей лучшего. Вы с отцом тоже хотите для нас самого лучшего, и у вас даже по этому поводу есть конкретные представления. Но я же проживаю свою жизнь. Что хорошо для вас, может быть не очень хорошо для меня.
— Вот именно. Это дети живут своей жизнью, а родители живут жизнью детей. У нас в семье так, и мы ничего не можем с этим поделать. И не хотим, и не будем. Твой промах — мой промах. Твоя ошибка — моя ошибка. Значит, я виновата. Что-то упустила. Не научила, не объяснила, не подсказала, не донесла… Понимаешь?
— Понимаю.
ebooksa