Агония

Он не отговаривал. Прикурил и поднес сигарету к ее губам. Реня неглубоко втянула дым, тут же его выпустив.

— Я никогда в жизни не курила. Это моя первая затяжка.

— Понравилось?

— Сладко.

Сам дым не особенно сладкий, но после того, как выдохнешь, во рту оставался сладко-мятный привкус, особенно на языке.

— Орального секса у меня тоже ни с кем не было. Можешь не верить, но это правда. И Рейману я об этом не говорила. Он не знает. Мы это не обсуждали, я просто не хотела.

Рубиновый кончик сигареты метнулся вверх — Шамрай затянулся и тут же выдохнул.

Регине показалось, что в этом выдохе было больше спокойствия, чем прежде. Он почти безмятежный, с облегчением, поэтому она позволила себе пошутить:

— Так что придется тебе смириться, что я у тебя девственница. А Светка мне про пуд соли…

— Да я уж как-нибудь… — коротко засмеялся он. — Чего Светка?

— Светка сказала, что пуд соли сожрать с мужиком — это как пару литров спермы выпить.

Шамрай сначала замер, немо осмысливая сказанное, потом расхохотался. Долго смеялся и, когда почти успокоился, выбросил сигарету и прижал Регину к себе. Поцеловал, все еще вздрагивая от беззвучных смешков.

— Сестра может, да… правду-матку рубит с плеча…

— Не так поцелуй. По-другому, — потребовала Чарушина.

— «Смерть как хочу»?

— Нет, «умер, но еще хочу».

Он переместил руки, устроив ее голову на сгибе правой, другой обнял за плечи и крепко-крепко прижал к себе. Поцеловал тоже крепко-крепко. В таком поцелуе не было нежности — только звериная потребность взять, смять, подавить. Чарушина довольно засмеялась, испытывая привычный взрыв восторга от животного порыва, с которым Вадька хватал ее в свои медвежьи объятия.

— Девственница она у меня, — усмехнулся он.

Руки его стали мягче, и Регина перехватила свои, уютно обняв его за плечи. Она не задумывалась, какое впечатление на него произвели ее слова. Потешили ли самолюбие… Обрадовали ли… Что он подумал… Рада была, что пришлось назвать вещи своими именами. Пусть знает, что есть интимные моменты близости, которые она раньше не позволяла. И пусть его мысли и чувства останутся при нем.

— Обещай, что не помчишься к нему на разборки.