Агония

— Это понятно. Я тут причем? У меня даже машины нет, — с плохо скрываемым недовольством спросила она. Не до тактичности. Настроение дерьмовое, своих проблем по горло.

— И вот, ты понимаешь, деньги сдавать должны даже те, у кого машины нет!

— Сколько? — спросил Вадим.

— Пять, — кивнула Татьяна Николаевна. — Будет два шлагбаума. С той и с другой стороны двора.

— Охренеть, — выдохнула Регина. — Пять тысяч на ветер.

Сунув соседке пять тысяч рублей, Шамрай деликатно направил женщину в прихожую.

— Ой, Регина, а сирень-то! — обернулась она, выглядывая из-за его плеча. — Нашла же я, кто сирень нашу спер! Алкаш этот с третьего подъезда! С женой поругался, видите ли, она его из дома выгнала. Это он так помириться решил, выгреб кустище и на дачу упёр. Угробил куст, сволочь!

— Кастрировать его надо за сирень, изверга такого, — поддакнул Вадим, выпроваживая ее за дверь.

— Не говорите. Я б точно кастрировала. Ну, я еще с этим разберусь, приму меры, — бубнила Татьяна Николаевна уже на площадке.

— Все? — спросил Вадим у Регины. — Можем ехать?

— Да, можем, — вздохнула Чарушина, не проявляя внешне особой ретивости. Обняв Вадика за плечи, она прижалась к его губам крепким поцелуем и робко спросила: — Может, я не поеду?

— Не обсуждается, — мягко ответил он и, отведя длинный локон от лица, заправил его за ухо. Рука дрогнула, когда увидел в волосах седую прядку. Ее раньше не было. Это переживания вылились в седой волос.

— М-м-м, — возразила ему неопределенным мычанием.

Сегодня Регина чувствовала себя гораздо лучше, поэтому отъезд в Тулу не казался такой уж необходимостью. Однако убеждать Вадима бесполезно, и он ясно давал это понять своим тоном. Именно таким — мягким, спокойным. Когда Вадик нервничал, сомневался, говорил раздраженно или зло, его еще можно в чем-то переубедить, еще можно как-то на него повлиять. Но, когда он говорил таким тоном, то спорить с ним — безнадежное дело, все равно не уступит.

— И не уговаривай, ты все равно мне ничем тут не поможешь, — обняв теснее, поцеловал ее. Никак не мог заставить себя отпустить, хотя им давно пора быть в дороге.

— Как это не помогу? Как это… — И тут Регине стукнуло в голову, что она так и не отдала Вадиму справку, которую ей дал Давид.

Оторвавшись от Шамрая, Реня принялась рыться в своей сумке и вскоре вытащила из нее чуть измятый документ.

— Возьми, — вручила его Вадиму.

— Ты хочешь заяву в полицию накатать? — пробежал по строчкам нахмуренным взглядом и помрачнел еще больше, детально воскресив в памяти события вчерашнего дня.

— Честно говоря, нет, — помялась Чарушина. — Мне достаточно, что Владик в реанимации. Да и сомневаюсь я, что наши доблестные органы способны призвать его к ответу по закону. Рейман мне доступно объяснил, что все бесполезно… — Она коротко передала разговор с Владом, стараясь обойти болезненные для себя и Вадима подробности, потому что уже нет никакого смысла сыпать соль на рану.