Кто-то оставил на стойке газету. Я взяла ее, чтобы избежать разговоров.
– Что закажете?
– Кружку бочкового, – сказала я.
Наливая мне пиво, бармен решил завязать дружескую беседу. Я задавалась вопросом, смогу ли когда-нибудь вести светскую беседу, не чувствуя себя под прицелом автомата.
– Вы местная?
– Нет, я здесь проездом.
– Откуда?
– Отовсюду.
Он посмотрел мне прямо в глаза, а потом отвел взгляд, словно что-то во мне его встревожило. И обслуживал меня, больше не глядя мне в лицо. Интересно, что же он увидел? Увижу ли я то же самое в зеркале? Невероятные мысли всплывали в голове. Мог ли бармен понять, кто я такая, что со мной сделала жизнь? Я не позволяла себе долго задерживаться в прошлом. Преимущество бешеной гонки в том, что нет времени оглядываться назад. Впрочем, даже если б я ни о чем не задумывалась, я все равно чувствовала бы тектонический сдвиг у себя внутри после убийства Джека Рида.
Если бы мне пришлось сделать это снова, я, вероятно, все повторила бы. Но тогда я точно знала бы, что человек, которым я была раньше и которого мечтала вернуть, окончательно исчез. Со мной случилось не просто превращение хорошего персонажа в плохого – я не была злой. Однако какая-то болезнь расползалась из моего нутра и в конце концов охватила все тело. И еще никто, кроме меня, ее не замечал.
– Слышал об Эрле? – спросил у бармена усатый посетитель.
– Нет. А что с ним?
– Угодил в какую-то ловушку для животных в лагере «Уайлдейкр».
– Что он там вообще делал?
– Охотился с Гэри, Лу и, кажется, Майком.
– Кто же устроил ловушку? – спросил бармен.
– Говорят, какой-то подросток ушел из дома и разбил там лагерь. Когда Эрл попал в ловушку, парень сбежал. Ребята видели часть номерного знака, но Майк не хочет идти в полицию, потому что в «Уайлдейкре» охота запрещена.
– Они думают, что ловушку устроил ребенок? – спросил бармен.
– Ну, так считает Гэри… А вдруг этот психопат пойдет и взорвет какую-нибудь школу?
– Надеюсь, дальше ловушки дело не зайдет, – сказал бармен. – Может, надеялся заполучить оленя на ужин…