Честно сказать, меня немного коробит его равнодушие. И я явно не достигну цели, которую поставила себе на вечер: обсудить с Олсеном материалы по делу Сары. На самом деле мне хочется выпить еще, но глупо было бы задерживаться после того, как он оплатил мой счет. Поэтому я иду в туалет, а потом выплескиваю себе в лицо воды, пытаясь успокоиться перед поездкой домой на велосипеде.
Выйдя из туалетной комнаты и проходя мимо столика копов, чувствую, как рука — я бы даже сказала, лапа — хватает меня за левую ягодицу и как следует сжимает. По телу будто проходит разряд электричества сквозь тонкую ткань платья. В голове туман. Прилив гнева. В ушах гудит.
Действую, не думая. Ну, почти не думая. Где-то в глубине сознания бьется мысль: «Коп! Целый стол копов!» — и это, наверное, единственное, что не позволяет мне схватить ближайшую пивную бутылку и разбить ее о его голову. Вместо этого поворачиваюсь к нему, хватаю его за руку и, навалившись ему на плечо всем весом, сталкиваю его со стула. Коп никак не готов к драке — падает как мешок с цементом, тяжело ударяясь о липкий пол бара. От удара у него перехватывает дыхание, и я слышу, как воздух с хрипом покидает его глотку. Он задыхается, когда я захватываю его запястье и упираюсь коленом ему в живот.
Вокруг меня все кричат. Копы вскочили на ноги, а бармен как будто подумывает о том, чтобы перемахнуть через стойку, чего делать явно не стоит. Чувствую, как справа на меня надвигается один из копов, лысый мужчина тяжелее меня фунтов на сто, и мысленно готовлюсь к тому, что сейчас меня толкнут к кирпичной стене бара и закуют в наручники. Но на пути у копа встает Олсен, положив руку ему на грудь.
— Ты сейчас совершаешь уголовное преступление, — орет потенциальный спаситель Джимми.
— Полегче. — Олсен отталкивает копа назад. — Просто на хрен успокойтесь, хорошо?
Другой коп радостно снимает все это на телефон. Олсен поворачивается ко мне, одной рукой все еще сдерживая копа, у которого от ярости лицо и шея стали багровыми.
— Не могли бы вы встать с моего друга? — спрашивает Олсен, как будто я случайно наступила Джимми на ногу, а не положила его на лопатки.
Но в вежливости Олсена есть нечто трогательное, поэтому я еще раз тыкаю Джимми коленом, а потом отпускаю его руку.
— Вы собирались просто позволить ему вот так меня схватить? — выпрямившись, спрашиваю я.
— Я этого не планировал, — отвечает Олсен. — Хотите подать заявление?
— Нет, — отвечаю я. Еще не хватало, чтобы в полицию поступило заявление, подписанное моим именем, которое втянет меня во внутреннее расследование полицейского управления Чикаго из-за поведения одного из сотрудников в баре. — Но вам следует повнимательнее следить за своими друзьями.
Олсен угрюмо кивает, а второй коп протискивается мимо него и начинает поднимать Джимми с пола. Тот встает с таким скрипом; можно подумать, я сломала ему коленную чашечку.
— Братан, — обращается к Джимми парень с телефоном, — каково это, когда тебя кладет на лопатки Тинкер Белл?
— Сучка, — выпрямившись, говорит Джимми, и они с товарищем злобно смотрят на меня.
— Хочешь, чтобы я позволил ей избить тебя? — спрашивает Олсен. Схватив куртку Джимми, висевшую на спинке стула, он резко бросает ее ему. — Иди домой, Джим.
— Кто тебя сделал сраным королем, Олсен? — спрашивает приятель Джимми, переполняясь праведным гневом. Я такое уже сто раз видела. Он из тех, кто почему-то уверен, что никогда не ошибается, поскольку у него есть значок. — Ей повезло, что она еще не в наручниках.
— Ну да, — говорит Олсен. — Три пьяных копа хотят арестовать девушку, действовавшую в целях самозащиты. Уверен, ваш капитан будет в восторге, особенно когда она наймет адвоката и подаст на отделение в суд за насильственные действия сексуального характера.
— Ее слово против нашего, — заявляет Джимми, скрестив на груди чрезмерно загорелые руки.
Уверенность товарища его явно подстегивает. Он под кайфом от их общего мачизма.