С двух сторон вбежали со свечами охмистрина и крайчина, которая была ещё одетая, потому что тревога застала её над письмом княгини Бруньсвицкой. Она имела уже время выбежать в коридор и узнать о слухе, что король убежал.
Однако это казалось крайчине такой невозможной и страшной вещью, что не смела повторить Анне, о чём её уведомили.
Начала только успокаивать.
– Принцесса моя, – сказала она, – уже два дня плетут враждебные люди, королевские неприятели, что он имел намерение сбежать. Известно, что ему это не снилось, но сделали ночью тревогу, вбежали сенаторы… Всё это выяснится и через минуту успокоится.
Крайчина, действительно, поверить правде не хотела.
Анна с чётками в руке, дрожащая, вернулась к Жалинской.
– Иди, прошу тебя, пусть я узнаю правду. Среди ночи, в самый сон, чтобы решились в королевском замке в такую тревогу ударится!.. Неслыханная вещь, серьёзность величия оскорбляющая.
Жалинская также в себя прийти не могла.
Поспешила одеться.
Крайчина не отступала уже от Анны, которую беспокойство пронимало всё большее. Хотела встать, но Ласка ей не позволила. Настаивала в неверии.
Долгими выдались эти несколько минут, в которые должны были ожидать возвращение Жалинской. Она спустилась аж вниз и вбежала там в такую сутолоку и шум, что поначалу ничего узнать не могла.
К счастью появился подбегающий уже Конецкий, которому было всё известно.
Не было сомнения. Охмистр видел пустую спальню, слышал, что рассказывали о побеге. Аллемани сам ему подтвердил, что поведали.
Поэтому пошли назад к принцессе, которая наскоро оделась и, окружённая всем двором, стояла как столб, не в состоянии ещё собрать мысли.
Одни женщины плакали, другие старались её утешить, но ни одних, ни других она не слушала.
Крайчина громче других повторяла:
– Но что же снова такого чрезвычайного? Не хотели короля выпустить, поехал и вернётся. Так короны, которой присягал, не бросит и не откажется от неё.
Она поглядела в глаза Анны, которая не смотрела на неё.
Тем временем снизу прибегал то тот, то этот с известием о сенаторах, которые собирались, о погоне, которая должна была выехать за королём.
Знали уже, что Тенчинский немедленно собирался гнаться за убегающим.