— Слово и рука, а деньги?
— Дам в залог драгоценности.
— Где они?
Незнакомец, казалось, раздумывал, колебался, беспокоился, и наконец добавил:
— Как увижу, что вы своё выполнили, я их отдам.
— Гм! — презрительно сказал еврей. — А кто за вас поручится?
— Благородное слово!
— Тот, кто на такие дела, как вы, уговаривает, не может дать благородного слова.
Незнакомец вспыхнул, вздрогнул.
— Тысяча чертей, — закричал он, — а кто мне поручится за вас, Хахнгольд?
— Что вы? Не кричите так! Оставьте меня в покое. Я и вас, и вашей веры не хочу… Будьте здоровы.
— Если бы я даже отдал вам деньги или драгоценности, вы готовы мне завтра снова поведать о новых трудностей и больше требовать.
— Это может быть, — сказал еврей спокойней.
— Значит, что же?
— Доброй ночи, и всё, потому что уже поздно.
— Подожди, я отсюда так не уйду… ты меня подвёл, я…
— Ну… что?
— Я мстить буду! — закричал, дёргая за рукав еврея, незнакомец.
Хахнгольд рассмеялся.
— А это как? — спросил он насмешливо.