Стражи Ирия

– Что происходит? – спросила у Цента Инга. На спутника она смотрела с тревогой. Таким она его еще не видела. Тот страшно побледнел и выглядел напуганным.

– Не знаю, – пробормотал князь, поспешно покидая автомобиль. Снаружи его самые страшные опасения подтвердились – над крепостью стояла мертвая тишина. Ни один звук не нарушал ее. И это в Цитадели, где шум и гам не стихали ни днем, ни ночью. Иной раз даже самому князю приходилось высовываться из окна своего терема, и диким голосом требовать от подданных, дабы те вели себя тише и не мешали венценосцу спать.

– Здесь никого нет, – заметила Инга, тоже выбравшись из машины.

Вместе они медленно пошли по улице города, мимо пустых домов с распахнутыми настежь дверьми. В некоторые Цент заглядывал, и видел там одно и то же – полный порядок. Все было на месте. Не было следов штурма или боя, не было следов разрушения. Крепость находилась в идеальном состоянии. В ней только не хватало жителей.

Так, бредя по главной улице, они достигли княжеского терема. На его входе больше не стояла охрана, дабы пресекать попытки черни попасть на прием к самодержцу, и, тем самым, отвлечь оного от высоких дум. Двери резиденции были распахнуты настежь – входи, кто хочешь, бери, что приглянулось. А взять-то было что, ибо Цент набил свой терем самыми лучшими и красивыми вещами. Одно чучело медведя чего стоило – когда его вносили, пришлось даже стену разбирать, ибо в дверь топтыгин не пролезал. А сколько дорогих ковров! Сколько мебели из ценных пород древесины! Сколько серебряной посуды – а с иного металла князь себе кушать не позволял. И все это добро никто не охраняет.

Цент вошел в свою резиденцию, держа в руке волшебный топор. Он уже догадался, что в его отсутствие дома произошло нечто страшное, и теперь прикидывал, могли ли темные силы, забрав всех его подданных, оставить ему какой-нибудь неприятный сюрприз.

– Ты здесь живешь? – шепотом спросила Инга, поражаясь открывшейся ее очам роскоши. Казалось, она угодила в хоромы какого-то варварского вождя, который долго и самоотверженно грабил цивилизованных соседей, стаскивая к себе все мало-мальски красивое. Притом красивое по его, варварским, представлениям.

– Жил, – ответил Цент, который вдруг понял, что ему одному, без сотен подданных, эти царские палаты и даром не нужны. Что он станет тут делать один? Бродить по пустым залам? А кто убираться будет? Кто князю покушать сготовит? Кто его, в конце концов, развлечет, дабы скуке не отдался?

Когда они приблизились к дверям пиршественного зала, Цент первым почуял тяжелый запах, повисший в воздухе. Запах крови и тлена. Запах смерти. Инга тоже его учуяла, и в нерешительности остановилась.

– Жди здесь, – сказал ей Цент, подходя к дверям. За ними могло скрываться все, что угодно, в том числе один из темных богов. Если так, Цент не собирался с ним церемониться. Волшебный топор с ним, так что пусть силы зла поберегутся.

Он рывком распахнул дверь, и замер, пораженный увиденным. За его спиной прозвучал пронзительный визг Инги, а затем удаляющийся топот – девушка бросилась наружу, подальше от открывшейся картины. А Цент остался стоять на месте, тупо глядя перед собой. Ко многому он был готов, но только не к такому.

Весь огромный зал был залит кровью и завален человечиной. Именно человечиной, потому что людские тела были разорваны на небольшие куски. Стены зала украшали морды зверей на медальонах. На этих мордах гирляндами повисли кишки. Посреди зала стоял огромный котел, в котором на праздники варили разные вкусные блюда. Он был с горкой заполнен человеческими головами.

Стараясь не поскользнуться на крови, которая покрыла дощатый пол толстым липким слоем, Цент подошел к котлу. Протянув руку, он осторожно повернул к себе лежащую сверху голову, и, конечно же, без труда узнал ее. Это был один из его гвардейцев.

Сунув топор за пояс, Цент стал торопливо перебирать головы, роняя уже опознанные себе под ноги. К тому моменту, когда он извлек из котла последнюю голову, всего насчитал тридцать человек. Вся его гвардия в полном составе. Лучшие бойцы, верные, преданные, натасканные лично князем. В их числе оказались и его любимцы, Петя и Вова, бывшие программисты и берсеркеры, которых Цент сумел перековать в конкретных пацанов.

Уронив обратно в котел последнюю голову, Цент внимательно осмотрел зал. Тридцать здоровых мужиков, мужиков крепких, обученных сражаться и убивать, умерли здесь, не оказав ни малейшего сопротивления. Цент не видел следов борьбы. Людей просто рвали на куски, одного за другим, а они покорно стояли и ждали своей очереди. Не пытались ни драться, ни сбежать.

О том, что стало со всеми остальными обитателями крепости, догадаться было нетрудно. Наверняка их, как и всех выживших, до которых добрались темные силы, загипнотизировали и отправили в город, для участия в загадочной стройке.

Цент стоял посреди залитого кровью и заваленного мясом пиршественного зала, и впервые в жизни не знал, что ему делать дальше. Прежде подобного не случалось. Прежде он всегда знал, что делать – наживать капитал, кидать лохов и валить борзых конкурентов. Но сейчас-то как поступить? Вернуться в город? И что он станет делать там? Где искать темных богов? Если бы эти монстры согласились выйти на честный поединок, то дело другое. Цент не считал себя равным по силе богам, но небесное оружие вроде как давало шанс на победу. Но проклятые древние боги действовали хитро, исподтишка, и на глаза не показывались. Возможно, побаивались волшебной секиры в руке конкретного пацана. А возможно, они чхать хотели и на пацана и на секиру, и просто занимались своим черным делом, не отвлекаясь на всякие мелочи.

Цент так глубоко ушел в мрачные думы, что когда за его спиной прозвучал мужской голос, едва до потолка не подпрыгнул от неожиданности.

– Что ты, молодец, не весел? Что головушку повесил?

Цент стремительно развернулся, занося для удара топор, но вместо темных богов увидел одного из стражей Ирия, конкретно Изяслава по прозвищу Противный. Тот предстал перед Центом в кружевной кольчуге, в латном кокошнике и плаще голубого фасона.