Стражи Ирия

С этими словами Коля трясущейся рукой протянул Центу ключи зажигания.

– Забирайте все, только меня отпустите, – всхлипывая, взмолился Коля.

– Да ты, верно, шутишь? – удивился Цент. – Отпустить тебя? Нет, дружище, этого я сделать не могу, ибо имею на твой счет обширные планы.

Коля догадался, какого рода планы имеет на его счет этот страшный человек, и не сумел сдержать крика ужаса.

Колю, дабы не попытался сбежать, Цент основательно связал по рукам и ногам, а чтобы тот не докучал своими воплями и мольбами, сунул ему в рот кляп. Затем он осмотрел автомобиль Коли, и нашел его более пригодным для путешествия, чем грузовик. А когда, в ходе обыска, на заправке было найдено некоторое количество продовольствия, в основном в виде сухариков, орешков и газировки, князь и вовсе поверил в то, что вновь сделался любимчиком судьбы.

Перекусив, они решили заночевать на заправке, а с рассветом выдвинуться в дальнейший путь. Инга устроилась прямо на прилавке и вскоре засопела, а Цент подсел к другу Коле, и рассказал ему сказку на сон грядущий. Сказка была даже не сказкой, а самой настоящей былью. Поведал Цент сокровенным шепотом о том, что ждет друга Колю в ближайшем будущем, конкретно, когда они прибудут в Цитадель.

– Есть у меня там одно заведение, – шепотом вещал Цент, а связанный Коля лежал рядом и интенсивно потел. – Называется – теремок радости. Предназначено оно для проведения комплекса определенных процедур, и оснащено всеми надлежащими для этого приспособлениями. Поверь, тебе там понравится. Ибо ты познаешь в теремке радости массу доселе неведомых ощущений, а не это ли делает нашу жизнь ярче?

Цент закурил сигарету, и нежно погладил заткнутый за пояс волшебный топор.

– Пытка, друг Коля, – вновь заговорил он, – это целая наука. Лишь зеленые дилетанты полагают, что пытка, это какая-то ерунда – дескать, ломай пальцы, или паяльник в зад пихай, вот и все дело. Сколь же это примитивный и ошибочный взгляд. Ведь в чем назначение пытки? В чем ее цель? Добиться чего-то? Принудить к чему? Нет, друг Коля, это все вторично. Основная цель пытки это боль. И нужно быть настоящим доктором пыточных наук, чтобы точно угадать и дозировку, и интенсивность, и зоны воздействия. Нужно быть виртуозным мастером, чтобы неделями держать пытаемого на грани жизни и смерти, ввергать его в немыслимую боль, но не позволять легко отделаться путем отброса копыт. Все это непросто, ведь учебников по этой науке не написано, и до всего приходится доходить своим умом. К счастью, друг Коля, тебе повезло. Потому что тобой займется самый талантливый и виртуозный мастер пыточного дела, доктор мучительных наук и профессор затяжных терзаний. То есть – я сам, лично.

Коля замычал сквозь кляп, и, судя по журчащему звуку, пустил под себя ручеек.

– О, дружище, мы с тобой проведем немало прекрасных часов. Нас ждут дни и ночи, наполненные целой палитрой пыток. Я специально ничего не рассказываю тебе заранее – пусть это станет для тебя сюрпризом. Но знай – в теремке радости восемнадцать пыточных агрегатов, у каждого из них четыре режима болезнетворности. Никому еще не удавалось пережить их все. Ты станешь первым. Я тебе обещаю.

После прозвучавшего клятвенного заверения из-под Коли, вслед за ручейком, сошел обильный оползень.

– Ладно, отдыхай, – сказал Цент, похлопав жертву по плечу. – Я тоже, пожалуй, вздремну. Нужно набраться сил. Нам с тобой они пригодятся.

Разумеется, после прозвучавшей колыбельной Коля до самого утра не сомкнул глаз. Он лежал на холодном полу, исходил на ужас, и молил всех известных ему богов о ниспослании быстрой и безболезненной смерти. Но высшие силы проигнорировали его просьбы. Когда рассвело, он все еще был жив и пригоден для пыток.

Пленника Цент запихнул в багажник, по той причине, что от него попахивало неблагородным образом. Позавтракав сухарями, они с Ингой сели в салон трофейного автомобиля, и князь, запустив двигатель, вывел технику на трассу.

– Сегодня, бог даст, доедем, – сказал он, набирая скорость. За окнами раскинулось чистое голубое небо. Погодка обещалась прекрасная, и ничто не должно было помешать им достигнуть Цитадели еще засветло.

Цент гнал, не щадя техники, благо траса была пустынна, а если где-то попадались выбоины или ухабы, он нарочно собирал их на радость Коле. Тот пытался что-то мычать из багажника, но, к счастью, в автомобиле была магнитола. Список песен на носителе оставлял желать лучшего, ни одного хита в жанре русского шансона, но настроение у Цента было приподнятое (как-никак он возвращался домой), и князь согласился осквернить свои уши воплями про любовь, разлуку и прочие вязкие сопли.

– Вот доберемся до Цитадели – отдохнем! – обещал он Инге, которая сидела рядом и вяло грызла соленые орешки. – Увидишь, как нас встретят. Ну, в основном, меня, конечно, но и тебя, за компанию. Знаешь, как меня там любят! На руках носят. Буквально. Сегодня вечером пир устроим. Вот у тебя какое любимое блюдо?

Инга какое-то время думала, затем неуверенно ответила:

– Я, вообще-то, по котлетам очень скучаю.